— Только воздуха не запас.
— Пожар — дело такое. Не столько огонь убивает, сколько дым. Сейчас я ящики подам, потом вы мне мешок спустите, я мелочевку сгребу. О! А вот это я себе заберу!
— Чего там ты себе забирать решил?
— Да тут штуцер… Вертикалка! Верхний ствол под двенадцатый калибр, а нижний… Хуй знает… — раздалось клацанье замка, — Походу под девять и три… Вам оно один ляд нахуй не надо, а я о такой ружбайке с детства мечтал.
— Ладно, хер с тобой. Считай подарок.
— Мерси, епта…
Кинув на пол доски, чтобы не топтаться по оставшейся от губернатора жиже, Семеныч принялся подавать наверх содержимое его укрытия. Потом вылез сам, бережно завернув в куртку, чтоб не поцарапать, охотничий штуцер.
— Покажи хоть че за штука? — потребовал Бьернсон, когда они выбрались на свет, — Это на кого?
— На крупную дичь, в основном, хотя с двенашки можно и дробью бить.
— А тут есть крупная дичь?
— Нет.
— Так и нахрена?
— Мечта это моя. Детская. Вертикалка… Да еще и двухкалиберная. Двустволка-то у каждого дурака была, а такие продавали только по записи от охотобщества. Была, конечно, «Белка», под двадцатый и двадцать второй… Их ереминская мастерская делала для промысловиков. А вот чтобы крупного калибра на серьезного зверя — требовали стаж.
— Ясно… — Бьернсон покрутил штуцер и вернул его Семенычу, — Я предпочитаю что-то с магазином. Чтобы и много и быстро.
— Да шоб ты понимал… Ладно — тут мы, вроде, все. Люк прикрыл?
— Зачем?
— Мало ли. Че дальше планируешь?
— Седня жрем-бухаем… А завтра… — глаза Бьернсона недобро сузились, — Идем на Два Рога. У нас там два дела… «Два Рога» — «два дела»… Прикольно получилось…
Сам хохотнув над своим же каламбуром, Бьернсон потопал к катеру. Остальные потянулись за ним волоча добытое. Семеныч махнул на них рукой, вернулся, запер люк и взвесил в руке ключи — найденный внутри и свежеизготовленный, размышляя, что стоило бы один припрятать где-то тут, а второй забрать с собой.
Глава 18
Дела мирские и духовные
Аргус сидел за столом в своей келье и писал. Бесконечные объяснения на тему произошедшего в Цитадели, казалось, должны были надолго отбить охоту браться за перо, однако, в голове роились мысли, требовавшие выхода, поэтому он писал от рассвета и до заката, делая перерывы только на сон… Когда в незапертую дверь небрежно постучали, Аргус, не отрываясь от записей ответил: «Войдите». Визитер одетый в робу Ордена Чистых, шагнул в келью и прикрыл за собой дверь.
— Вы заняты, как вижу?
— Да, но не настолько, чтобы не помочь вам, брат. У вас ко мне какой-то вопрос?
— Скорее — поручение.
— От кого?
— Предвозвестник Якобус поручил вам и Ординатору Валенту выяснить у Альвы насчет сведений, компрометирующих его оппонентов. Вам это удалось?
— Боюсь, что нет.
— Вы же сказали, что вам удалось с ним поладить?
— Да, но не настолько.
— Эти записи… Вы подробно излагаете произошедшее?
— Верно. Я должен все записать, пока память свежа.
Аргус кинул взгляд на бумаги и, внезапно, ощутил укол в шею. Отшатнувшись, он посмотрел на визитера, на губах которого играла удовлетворенная улыбка.
— Мы все равно не хотим рисковать… Скандалы Церкви ни к чему…
— Это был яд?
Уже зная ответ, Аргус отступил, нащупывая на столе нож для бумаг.
— Да… Не распознается вашими способностями как угроза, так как основан на тех же компонентах, что присутствуют внутри каждого. Когда вас найдут, он уже распадется… Все будет выглядеть как сердечный приступ. Вы — немолодой человек, переживший массу потрясений… — визитер, видя как Аргус берет нож, шагнул назад, — И во имя Всемогущего — я знаю, что вы были Ординатором, но, даже с вашими навыками, вы не успеете мне ничего сделать этим ножом! Положите его и умрите достойно…
— Это не для вас, брат… Не для вас…
Убийца, поняв, что сейчас произойдет, грязно выругавшись бросился к Аргусу, но тот, ударив себя ножом в грудь, опрокинулся назад и, выдавив оконный переплет, рухнул вниз на идущую под стеной мощеную дорожку. Благостную тишину обители всколыхнули крики — ставшие свидетелями его падения братья кинулись к телу. Убийца кинулся собирать бумаги, потом попытался скрыться, но по лестнице уже грохотали шаги. Пометавшись затравленным зверем, он сел привалившись к стене, стянул с пальца перстень, нажал на потайной рычаг и посмотрел на выскочившую иглу. Потом перевел взгляд на появившихся в конце коридора бойцов Ордена после чего, стиснув зубы, вогнал иглу себе в шею.