- Поскакали…
Группа миньонов, обследовавшая административные помещения, услышала взрыв и остановилась.
- Это что такое было?
- Не знаю… - главарь покрутил головой, - Но это точно не заключенные. Возможно — солдаты. Тихо!
Подняв руку он снова прислушался и указал в сторону одной из комнат, откуда доносились странные звуки.
- Слышите? Как будто разговаривает кто-то?
- Скорее — что-то ломает.
- Надо посмотреть.
- А может не стоит — тут растяжек куча?
- Вот ты, тогда, вперед и пойдешь.
Подручный с этим решением согласен не был, но главарь насадил его на когти и швырнул, распахивая им тяжелую железную дверь. Следом внутрь ворвалась остальная банда. Помещение оказалось пыточной. Физическое воздействие на заключенных Церковь прямо запрещала, но оставались пытки психологические. Стоявший на столе патефон, извергал какофонию диссонирующих звуков, криков, скрежетов способных, при длительном воздействии, свести с ума.
Раздался хлопок, будто от шампанского, но с металлическими нотками, и один из миньонов вспыхнул фальшфейером, сгорая изнутри. Дверь лязгнула, отрезая путь к отступлению. Стоявший за ней черный дымящийся призрак вскинул ружье. Выстрел — увидевший его миньон получил в грудь фосфорную картечь и заорал, пытаясь выдрать из плоти вспыхнувшие шарики. Снова хлопок — один из обернувшихся на призрака выгнулся дугой, а его живот засветился как жуткий фонарик, от влетевшей в спину зажигательной гранаты. «Это ловушка!» - заорал главарь, получив, в награду за догадливость, зажигательную картечь в лицо. Хлопок, выстрел, снова хлопок… Дверь, с куском стены, вывалилась под напором конструктов. Застыв в проломе, живые машины уставились на разбросанные по помещению дымящиеся трупы.
- Они, теперь, начеку, - шепнул «Шмель», который, вжавшись в угол, забивал в висящий на груди карабин патроны, - Быстро прибегают...
- Надо выходить...
«Малыш» уже перезарядился и, теперь, держал конструктов под прицелом. От них бойцов отделяли только железные шкафы. Закончив заряжать карабин, «Шмель» указал кивком в сторону второго выхода из пыточной.
- Уходим туда…
- Нет — я там кого-то слышу. Двигаются к двери. Тихо не уйдем…
- Тогда может..? - выглянув «Шмель» посмотрел на конструктов, - Попробуем уйти «громко»? Сильно ловкими эти штуки не выглядят…
- А не слишком нагло?
- Наглость не порок, а жить помогает...
Дверь распахнулась. Поняв, что время на размышления кончилось, «Малыш» стартанул в сторону конструктов и, проскакав по ним, выскочил в коридор. Конструкты запоздало поднялись, пытаясь прижать китта к потолку, и «Шмель», рванувший следом, рыбкой нырнув вперед, проскользил у них между ногами. Ворвавшиеся в помещение со второго входа миньоны, подбежав, попытались протолкаться через ворочающихся в узком коридоре конструктов, но те, с тупой неумолимостью, намеревались, во что бы то ни стало, развернуться, чтобы начать преследование, не обращая внимание на сброшенную «Шмелем» сумку, из который тянулся сизый пороховой дымок.
Услышав взрыв, «Осколок» обернулся и, увидев движение на галерее, послал миньонов и пару оставшихся конструктов наперерез. Наблюдавший за этим «Класс» дал сигнал «Шаху».
Тот, коротко кивнув, переставил «Т-Гевер» и прицелился взбирающемуся по лестнице конструкту в стык между панцирем и ногой. Попадание бронебойной пули оторвало конечность, замедлив тварь. Миньоны развернулись, пытаясь понять откуда был произведен выстрел и, прячась под галереей, двинулись в сторону предполагаемого местоположения стрелка. «Класс» вел их стволом и, когда они оказались под подвесным плафоном освещения, выстрелил. Спрятанные на плафоне бутылки с растворенной в бензине смесью фосфора и каучука лопнули, обрушив вниз огненный дождь. «Шах» тем временем, хладнокровно искалечил второго конструкта и, убедившись, что «Малыш» со «Шмелем» исчезли в лабиринте помещений, насторожив ловушку ушел с позиции. «Класс» оттянулся следом.
«Осколок» огляделся. Тюремный уровень плавал в едком, пахнущем горящей плотью дыму, ползущим изо всех помещений. Почти все миньоны не отвечали. Два расстрелянных из противотанковой винтовки конструкта, регенерировав, поползли в сторону позиции стрелка откуда, вскоре, раздался взрыв. Очередной бой был проигран, хотя он, по прежнему, воспринимал это как досадную задержку в исполнении своих планов, не более того. В его мире не существовало понятия потраченных ресурсов и упущенных возможностей. Размен конструктов и миньонов на опыт? Выгодный размен. Теперь он знает, на что способен враг и будет готов к этому.
- Хозяин — вы куда? - «Осколок» не удостоил подручного ответом, и развернувшись, зашагал в сторону морга, - А как же мы?
Сознание миньонов погасло, уступив место тупой животной злобе, побуждающей бросаться на все подряд. Пользы от них, теперь, еще меньше чем раньше, но, по крайней мере, задержат преследователей. Надо изготовить новых конструктов. Более совершенных, учитывающих ошибки предыдущих. И более защищенных от огня и взрывов. Однако, на подходе к моргу «Осколок» снова почуял дым и запах горелого мяса, к которому примешивался аромат огнеметного топлива. Остановившись, он начал анализировать ситуацию. Отсутствие ресурсов было новым фактором, к которому было непросто привыкнуть.
- О чем задумался, касатик? - сзади, почти беззвучно, возникла темная дымящаяся фигура.
- Почему я тебя не чувствую? - «Осколок» без страха, скорее с интересом попытался понять, с чем имеет дело.
- Потому что…
- Отвечай.
Способности Ликтора, несмотря на смену сознания, были функциональны, а память, оставшаяся от прежнего владельца, подсказывала, что они могут сделать его практически неуязвимым как для стрелка, так и для фехтовальщика. Поэтому «Осколок» достал меч и спокойно двинулся вперед, намереваясь добыть ответы прямо из памяти посмевшего выйти с ним один на один наглеца. Но ни выстрелов, ни удара не было, поэтому способности не предупредили его об опасности. Фигура просто вытянула вперед руку после чего, все мышцы в теле «Осколка» сохранявшем человеческую анатомию, свело судорогой.
- Прикройте…
«Дубль» с «Вспышкой», наблюдавшие за этим из укрытий в готовности перехватить противника, если тот попытается сбежать, заняли оборону, а Ладов, отстегнув маску, шагнул к повалившемуся на пол телу. Секундное головокружение, и, оглядевшись, он обнаружил себя стоящим посреди огромного плаца. Рядом возвышался флагшток с развевающимся на ветру знаменем. Было тепло… Легкий ветер трепал волосы. Из трещин в бетонных плитах пробивалась трава. И больше ничего, насколько хватало глаз.
Потом вдалеке показалась темная точка. Большой, серый с белой грудью, пес мчался к нему во весь опор, держа в зубах выгоревшую до белизны пилотку. Присев, Ладов забрал у него головной убор и с грустной улыбкой потрепал по холке. После чего надел пилотку, отдал воинское приветствие знамени и, оглядевшись, ткнул пальцем в произвольное место, благо плац, почти везде, был одинаковыми.
- Тут… - в указанной точке, упав с высоты около метра, возник, лихорадочно озираясь, «Осколок» в облике Ликтора, - Ну что? Поговорим?
- Хочешь поговорить? - «Осколок» замялся, продолжая вертеть головой, и оглядываться, словно ища что-то, - Думаешь договорится со мной? Это разумно. Я могу дать тебе…
- Ты можешь дать мне что?
Ладов щелкнул пальцами и в них материализовалась уже прикуренная папироса. Глубоко затянувшись и подавив кашель, он прислонился спиной к флагштоку и сполз на теплый бетон. Пес, крутившийся рядом и потявкивающий на «Осколка», лег рядом, положив голову ему на колени.