- Так говоришь, ты их обокрал? - не оборачиваясь осведомился Старина Джон, - И они придут за тобой?
- Ну да. Что-то вроде того… Или за тем, кто их у меня заберет. Просто предупреждаю.
- А так все хорошо было, до того как ты появился…
Олби подошел к иллюминатору и отдернул шторку. Склады горели. Казалось невозможным поджечь что-то, когда с неба падают тонны воды, но местные умудрились и, теперь, всполохи раздуваемого штормовым ветром огня, пронзавшие ливень, создавали совершенно фантасмагорическую картину. В зареве метались люди. Возле форта шла перестрелка — несмотря на древность, его каменные стены все еще были крепким орешком для плохо вооруженной толпы.
- Доволен? Смотри, что ты натворил.
- Я не специально…
- Понимаю. Тупость и жадность - страшное сочетание. И ты не виноват в том, что Маулс и Хомстед такие... Хомстеда, ты, кстати, неплохо приложил...
- Я не…
- "Не специально" - я понял…
- Ну да. Я просто хотел вернуть свои деньги. Я слишком много страдал, чтобы просто так их отдать.
- И тебе плевать, что за тобой гоняется шайка головорезов?
- Оно того стоит.
- В таком случае, ты такой же тупой и жадный, как они.
- Возможно. Но я готов рискнуть. Я слишком много говна в своей жизни хлебнул, а это - мой билет в нормальную жизнь. И я не позволю его у меня отнять. Никому...
- Как скажешь…
Олби сгреб монеты в мешок и кинул Обмылку. Потом позвал ожидавших за дверью матросов, которые выволокли его из каюты и подтащили к шлюпке привязанной с противоположной от берега стороны корабля.
- Полезай в неё и вали отсюда. Куда хочешь. Мне плевать. Главное - убирайся с Гарбаруки и забери с собой свое проклятое золото.
- Там же шторм!
- Возможно, тебе повезет. Возможно нет. Мне плевать. Но тут тебе точно конец.
- Нет! - Обмылок в ужасе посмотрел, как волны мотают крохотное суденышко, - Не надо! Давайте я останусь здесь! Никто же не знает, что я у вас! Спрячьте меня - я вам заплачу!
- В шлюпку его… - равнодушно приказал Олби, - Мне не нужны твои деньги. Я просто не хочу тут сдохнуть. А ты сам сказал, что за них убьют.
- Я соврал! Я их честно заработал!
- Ты очень много врешь. Как тебе верить?
Матросы скинули упирающегося Обмылка в шлюпку, скинули ему бочонок воды, мешок с какими-то припасами, а сверху - отобранный у Хомстеда револьвер. Последним Старина Джон кинул коробочку с патронами.
- Я чту морской закон. Я дал тебе воду, еду, оружие и лодку. Моя совесть чиста. Теперь я вверяю тебя и твою грешную душу волнам. Удачи...
Он рывком развязал канат и волны, подхватив шлюпку, понесли её прочь. У Обмылка был соблазн налечь на весла и попробовать причалить обратно к острову, но он вовремя заметил, что орудие на "Старом Ублюдке" провожает его стволом как раз на такой случай.
…
Сперва, все казалось не таким уж страшным - да волны, да ливень, но шлюпка не собиралась идти ко дну и, некоторое время, Обмылок недоумевал,почему в шторма суда отстаиваются по портам. Потом его подхватило каким-то течением и он понял... Даже с той скоростью, с которой несло небольшую верткую лодку, он едва успевал работать веслами, дабы уклоняться от скал и камней и, пару раз, чиркал по мелям, хотя осадка у него - курам на смех! Ливень и волны взбивали густой водяной туман, в котором не было видно ни зги уже метрах в десяти, так что любой моряк, рискнувший выйти из бухты в такую погоду, должен был быть либо провидцем, либо самоубийцей. Когда лодку вынесло из узких проливов на более менее большую воду, Обмылок уже настолько выбился из сил, что рухнул на дно прямо в набравшуюся воду и, некоторое время, пялился в непроглядную тьму неба, из которой лилась вода.
Из оцепенения его вывел мощный толчок. Потом еще один. Вскочив, он с ужасом увидел вокруг целый лес из корней ракаупы, втыкавшихся прямо в воду, об которые било его утлое суденышко. Схватив весло, Обмылок принялся отталкиваться, чтобы не зацепило и не перевернуло течением. Его снова внесло в тесную протоку и потащило между двух практически отвесных скал, которые неумолимо сжимались. Выгрести против течения не представлялось возможным поэтому, когда теснина расступилась, чуть-чуть не зажав шлюпку, из груди вырвался хриплый выдох облегчения. Слева показался небольшой пляжик. Руки были тяжелыми как свинцовые бруски, но, преодолевая усталость, Обмылок налег на весла и умудрился не столько пристать, сколько выброситься на него. Рыча от напряжения, он оттащил лодку подальше на песок и рухнул в изнеможении. Долго отдохнуть, правда, не вышло. Промокшее тело замерзло и его начало колотить.
Пришлось встать и тащить шлюпку дальше под заломанные штормом деревья, переворачивать её, чтобы получить подобие укрытия, искать что-то на подстилку, так что, когда импровизированное убежище было готово, Обмылок рухнул и немедленно уснул.
Разбудил его голод. В мешке обнаружились сухари и немного вяленой рыбы. К счастью, припасы не намокли, будучи надежно завернуты в плотную промасленную бумагу, так что голод, какое-то время, ему не грозил. Подкрепившись, Обмылок начал думать что делать дальше. И чем дольше он думал, тем больше ему становилось страшно.
На Островах много опасностей. От акул и крокодилов, до килрати и злых людей. Но больше всего шансов у него на то, что он не столкнется вообще ни с кем. Никогда. Он понятия не имеет куда его занесло и как отсюда выбраться, так что, с огромной вероятностью, он потерялся навсегда и остаток жизни проведет в одиночестве не увидев ни единой живой души. Зато с большой суммой золотом…
Это пугало так, что Обмылок готов был снова столкнуть шлюпку в воду и пуститься дальше, но вовремя одернул себя. Он и уже заблудился. Двигаться дальше - рисковать, причем зря. Двигаться наобум, значит только еще дальше забраться в лабиринт, из которого не известно как выбраться. Значит надо пережидать шторма здесь.
Соорудив из брезентового мешка подобие дождевика, Обмылок выбрался и пошел обследовать остров в тайной надежде, что дуракам везет и его вынесло в обитаемом месте. Однако, то ли он был недостаточно дурак, то ли поговорка врала, но, с огромным трудом добравшись до самой высокой точки и оглядевшись с неё, стало ясно, что людьми тут и не пахнет. Зато ему удалось найти небольшую пещерку. Из трещины в потолке капало, а в остальном - вполне пристойно. Главное - вокруг не валялось костей, что было особенно хорошим знаком. Поднять туда шлюпку являлось неразрешимой задачей, поэтому Обмылок решил спрятать её в кустах на берегу, предварительно обыскав. В устроенном в корме рундуке нашелся старый канат, ржавый тесак, консервная банка и пустой бочонок из под рома. Бочонок немедленно был поставлен под сбор дождевой воды. Тесак, в текущих условиях, являлся бесценным приобретением, а в банке можно было вскипятить воду. Только как развести огонь?
А ведь Ур, в свое время, об этом рассказывал. И даже показывал. И Бардья показывал. Еще бы он их слушал… Распекая себя за невнимательность, Обмылок принялся шарить в мешке с провизией, в надежде, что Олби догадался кинуть туда спички. Но их там не было. Попытка высечь искру из камешков тоже не задалась - он понятия не имел какие нужны камни и как сделать трут. Патроны!
С трудом вытащив из одного пулю, Обмылок похвалил себя за изобретательность и, натаскав веток, подложил под них промасленную бумагу от провианта, на бумагу сыпанул пороху после чего задумался, как наколоть капсюль. Легче всего это было сделать револьвером. Зарядив в барабан гильзу он навел ствол на кучку и пальнул забыв, что барабан сперва сдвигается на одну камору и только после этого происходит накол капсюля. Выстрелом порох, конечно, подожгло но, заодно разметало и его и бумагу, а отрикошетившая пуля недобро просвистела над головой.