****
Два часа спустя. Квартал клана Жигуновых.
Патриарх клана в бешенстве. Всё идёт кувырком. Василий, разработав гениальный план по унижению Волокиты и их союзников Волокушиных, свалял дурака, вышел раньше времени и теперь сам унижен. Мало того что избит до полусмерти, так ещё и мужскую силу потерял, как заверяет патриарха клановый целитель Ольга.
Дальше больше, Волокита о всём прознали и готовы к действиям. Голова одного из забулдыг и записка у неё во рту, недвусмысленно намекают о том, что Волокита в курсе событий и этого так не оставят.
Тимофей опозорился. Пошёл разбираться с Волокитой в академию. В результате был избит, раздет, выпорот, в завершении начал плакать и обмочился. И всё бы ничего, но весь класс снимал происходящее на телефоны. Видео разошлось по всей Империи. Репутации, по мнению Павла, конец.
Вероника, вдруг начала грубить. Перестала слушаться и оборзела до того, что смеет бросаться на отца с кулаками. Елизавета, вместо того чтобы наставить непутёвую дочь, лишь злорадствует.
Радует Павла Петровича, только одно. Сегодня в его доме Алла Сергеевна Соколова. Как всегда в красивом красном платье. Сидит в кресле, читает договор принятия её в клан.
Бесит то что читает слишком внимательно. Каждый пункт, каждое слово. Читает уже третий раз и иногда улыбается. Иногда качает головой и хмурится. Что доводит Жигунова до белого каления.
— Павел Петрович? — не отвлекаясь спрашивает Соколова. — Чем вы расстроены?
— Как будто вы не знаете, Алла Сергеевна, — опрокинув стакан морщится Жигунов.
— Знаю, всё знаю. Или не всё, — встав и с кошачьей грацией подходя к Жигунову улыбается Соколова.
Убрав его руку с подлокотника, присаживается. Проводит рукой по волосам. Смеясь протягивает руку, нажимает на перстень... Камень щёлкает, поднимается, открывая потайное отделение с зелёной пылью.
— Волшебная штука, — приобняв Жигунова мурлыкает Алла. — Помогает расслабиться. Посмотреть на проблемы с другой стороны.
Закрыв глаза, Алла подносит руку к лицу, вдыхает пыль и задрожав стонет. Подаёт руку Жигунову, который недолго думая вдыхает пыль и вздрагивая закрывает глаза.
— Ахаха! — запрокинув голову смеётся Алла. — Прекрасное ощущение.
Встав, страшно вихляясь и пытаясь не упасть, Соколова возвращается в своё кресло. Хихикая наливает в бокал вино. Игриво улыбаясь облизывает губы и жадно пьёт....
Жигунов замечает странные вещи. Мир становится ярче. Мысли выравниваются. Страх уходит. Вместо него появляется холодная ярость.
— Так что с вами случилось, Павел Петрович?
— Я опозорен, унижен, раздавлен. Все мои планы рухнули, потому что мои сыновья повели себя как идиоты. А виной всему Волокита. Подлые твари, перешли мне дорогу ещё в Светлограде.
— Нда, Павел Петрович, позор тот ещё. Не отмыться вам, никогда. Вся Империя видеозапись видела.
— Вы меня унижать будете? — мечтая как закроет нахалку в подвале и хорошо так проучит спрашивает Жигунов.
— Да куда уж сильнее, Павел Петрович? — отложив бумаги, взяв со стола сумочку и доставая из неё сигареты улыбается Соколова. — Ошиблась я в вас. Тогда, за столом, я видела азартного игрока, сорвиголову, верного последователя Вальмонда. А кого... Хм, вернее что я вижу сейчас? Павел Петрович, неужели...
— Ну да, вы не всё знаете, — наливая себе водки и стараясь не упасть улыбается Жигунов. — Не всё. А знаете, я и правда сорвиголова. Я азартный игрок, я стратег. И я, если хотите знать, делаю такие дела, что вам и не снилось.
— То есть расстроенный и униженный неудачник, всего лишь маска? Не смешите меня. Если вы такой стратег, предъявите доказательства. Слова, это просто слова.
— Или что? — скалится Жигунов.
— Или, я буду в другом клане. А не в вашем. Ракитские или Рябинины и посильнее будут и унижений таких не стерпят. У них гордость есть. Вот прямо сейчас, Ракитские собираются с силами и готовятся нанести удар по Волоките. А вы что делаете? Сидите и жалеете себя? Позорище...