В классе устанавливается звенящщая тишина, перемежаемая тихими и нервными смешками со стороны одноклассников и вот чудо, моих невест.
— Чо ты тут проблеял?! — раздувая ноздри орёт Вася.
— Специально для тебя, Василий, переведу на понятный тебе язык... Съебался в ужасе роняя кал, большеголовое дитя инцеста. Ты настолько тупой, что даже вот эта рыдающая на полу горрила, рядом с тобой, и то умнее кажется! Пшёл с дороги, псина!
— Я маме расскажу!
— Твоей маме, Жигунов, этой прекрасной женщине. Я цветы с конфетами дарить буду. В кино на последний ряд поведу. А тебя смотреть заставлю. С дороги ушёл, а то я тебя рядом с этой обезьяной уложу. И целоваться вас заставлю, в засос. Ну!
Жигунов... Зелёный от бессильной злобы Жигунов, фыркает и отходит. Толкаю в грудь Рябинина, выхожу и закинув рюкзак на плечо не оглядываясь шагаю по коридору.
Это было сложно. Это было очень сложно. Но у меня получилось. Теперь надо как-то дома объясняться. А может и не надо. Посмотрим. Сначала надо дойти, и вот это уже задача. Сотрясение. Да и гравитация с ума сошла. То к полу прижимает, то к стене несёт.
Как я не спятил? Столько лет, каждый день такое. Как я не двинулся? А может двинулся? Как по мне, человека не жрущего мясо, пугающегося женщин и проводящих всё своё время в мечтаниях о великом, здоровым назвать уже нельзя. Значит кукуха у меня уже плыла. Надо узнать почему. Или не надо?
****
Дом Волокиты. Час спустя.
Напевая песенки, поглядывая на часы, Варя жарит котлеты. Следит за варящимися в кастрюле яйцами, и попутно нарезает сыр. Кухарка Марфа, низенькая полная женщина, моет фрукты и бросает на Варю заинтересованные взгляды. Разнорабочий, по случаю принятый в клан, тёмненький и похожий на жердь Остап, пользуясь перерывом, сидит на табуретке, грызёт яблоко и наблюдает за тем как Варя снимает со сковороды котлеты.
— А не многовато будет? — кивая на огромноё блюдо спрашивает Марфа.
— Славочка, очень их обожает. А поскольку аппетит у него отменный, за два присеста съест. Так. Марфа, яйца доставай, готовы уже.
— Раньше только кашами и салатами питался, — бормочет Остап. — А теперь вона как. Котлеты обожает.
— Это правильно, — разводит руками Марфа. — Ему в себя приходить надо. А такие котлеты, с такой любовью приготовленные.
— Мёд! — подпрыгивает Варя. — Про мёд забыла.
— Да налила уже, — усмехается кухарка. — А Вячеслав Ерофеич теперь только мясо кушает?
— В основном да. Особенно котлеты. Каши только в виде гарнира. Салатики... Его Иволгин заставляет овощи кушать. Так он их не признаёт. А ты чего интересуешься?
— Я же кухарка. Мне надо знать что наследник предпочитает. Не всегда же ты ему готовить будешь. Так что?
— Завтрак, — перечисляет Варя. — Жареные яйца с колбасой, хлеб с маслом и кофе с молоком. Сахара пять ложечек, молока побольше. Обед, на первое суп, неважно какой главное с мясом, на второе только котлеты. Варёные в крутую яйца, чёрный хлеб и овощной салат. Лук, огурцы, помидоры, на заправку сметана. Обязательно что-нибудь сладкое. Пирог или булки. Ужин. Любое мясо, в любом виде, но предпочтительнее всё же котлеты. Сладости, чай с сахаром или мёдом. Ах да, перед сном по предписаниям Иволгина, творог со сметаной. Вот...
— Скудноватый рацион, — морщится Марфа. — Ни изысков, ни деликатесов. Считай одни котлеты.
— Ему силы нужны. На одной капусте и паре ложек каши никуда не уедешь.
— Это понятно, — улыбается кухарка. — Я запомню. Да тут и запоминать нечего. Жарь котлеты и не заморачивайся. Это хорошо...
На кухню врывается лохматый Иволгин. Фыркая бежит к шкафу со специяциями. Хватает коробку с шалфеем и уносится обратно. В коридоре слышится лошадинный топот и ругань патриарха.
Подозревая неладное, потому как Слава сегодня в академию вернулся, а такие походы никогда добром не заканчиваются... Варя снимает с плиты сковороду и идёт узнавать что случилось. Мимо неё, едва не сбив Варю с ног, пробегает ревущая Мирослава. За ней несётся заплаканная Ольга. Настя и Медведев пытаясь обогнать друг друга ураганом проносятся мимо.