Варя оказывается на мне. Улыбаясь щурится...
— Вячеслав Ерофеевич! — постучав в дверь кричат снаружи.
— Остап! — рычит Варя. — Исчезни!
— Я бы с радостью, но Ерофей Евгеньевич, очень желает видеть сына. Прям очень-очень.
— Ладно, — морщится Варя. — Тут ничего не поделаешь. Скажи мы сейчас будем.
Моемся, ополаскиваемся. Пройдя коридорами в нашу комнату одеваемся. Иду в кабинет отца, и как только захожу... Случаются две вещи и обе поразительные.
Первая, это присутствие в кабинете Волокушина Никиты Ивановича. Который чему-то очень рад и просто сияет весь.
Вторая... Отец говорит что сегодня я отчаливаю к Волокушиным. В гости с ночёвкой. Потому что так надо. У меня там невесты, то что я их видеть не хочу никого не смущает. И потому что здесь у них так принято. Жених, просто обязан совершать вот такие поездки. Как и невесты... Чтобы привыкли друг к другу.
Отговорки никто не слушает, переносить данное грандиозное событие никто не собирается. А вот мне собраться стоит. Взять пижаму, одеться правильно прихватить рюкзак, потому как завтра в академию. Куда меня довезут, вместе с невестами.
— Слава, что-то не так? — видя мою перекошенную от радости рожу спрашивает Никита. — На тебе лица нет. Ерофей, почему ты не сказал что сын твой приболел?
— Да, Никита Иваныч, мне...
— Из бани его выдернули, — улыбается отец. — Вчетвером они там парились. Настя, Варя, Марго... Я бы тоже расстроился.
— А, понимаю, — кивает Никита. — Ты собирайся, я распоряжусь чтобы у нас истопили. Сходим, поговорим, выпьем. Невест своих лучше рассмотришь.
— Спасибо, Никита Иванович.
— Можешь звать меня отцом, чай не чужие.
— Он может, — грозит мне кулаком Ерофей. — Иди собирайся, сын.
Предатель. Нет бы сказать что я при смерти. Что у меня бешенство! Чума! Кашель и диарея одновременно. Так нет же... Поедет, сможет...
Ой какая радость. Сейчас через край польётся. Надеюсь моя Смерть придёт туда и если что остановит поползновения в мою сторону. Ненавижу этот мир. Надо было со Смертью идти. Кайфовал бы сейчас, ни о чём не думал. Так нет же, на подвиги потянуло идиота. Хотя... Да, Смерть права. Назвался груздем, лезь в кузовок. Ладно, это необходимо. Без этого никак! Это мой долг. Я должен, да...
****
На такую новость, мои женщины реагируют сдержанно. Настя помогает одеться. Варя собирает рюкзак. Маргарита наставляет.
Её Святейшество, а здесь любого служащего покровителю так называют, прямым текстом говорит мне, что надо делать обязательно, а чего не надо делать вообще.
С её слов, клан Волокушиных, наши самые лучшие друзья и ссориться с ними не надо от слова совсем. Наеборот, мне надо из штанов выпрыгнуть, а Никиту и трёх его жён к себе расположить. Ну и невест, тоже.
Потому что это здесь, в Опале, можно повыделываться. В Светлограде, одному просто не выжить и помощь Волокушиных нам просто необходима. Потому что клан очень влиятельный. Настолько, что даже в ссылку загремел каким-то своеобразным способом.
Сослали только правящую ветвь, да и то не всю. Побочная, находится в поместье, что рядом с нашим. Ведёт дела, ворочает деньгами и в ус не дует. А ещё, Маргарита намекает, что когда... Именно когда, а не если, наш клан получит помилование, то его получат и Волокушины.
Подробности на этом заканчиваются.
— Самое главное, — умничает лежащая на кровати и замотанная в простыню Маргарита. — Держи себя в руках... Невесты твои, девушки чистые. И такими должны до свадьбы оставаться. Так положено. Другими способами можешь, а вот невинности лишать, ни в коем случае.
— Тогда... Меня лишит невинности Никита?
— Нет, просто тогда в тебя вцепятся мёртвой хваткой и свадьба состоится через неделю. А с нами уже не состоится. Но ты не волнуйся, Света и Люба девушки умные. Они не станут чудить. А если всё же станут, то вся надежда на тебя.
— Маргарита, я не хочу к ним ехать.