— К-как... Мы... Мы?
— Играли на все, — складывая чеки и расписки кивает Соколова.
— Ещё раз.
— А деньги у вас есть? — морщится Соколова.
— В долг. Сейчас расписку напишу.
— Сумма на столе внушительная, — хмурится Соколова. — Расписки, чеки, по самым скромным прикидкам, тысяч под сто наберётся. Целое поместье купить хватит. Павел Петрович, вы бы успокоились.
— Деньги у меня есть, — заполняя бланк врёт Жигунов. — Какие-то сто тысяч, для меня не проблема.
Заполнив бумагу, Жигунов. Ставит подпись, бьёт по бумаге печатью находящейся в перстне. Улыбаясь двигает документ Соколовой. Алла внимательно читает бумагу, кивает и двигает на середину стола весь свой выигрыш.
— Алла Сергеевна не боится остаться ни с чем? — интересуется Жигунов.
— Алле Сергеевне, — улыбается Соколова. — Жить осталось три месяца. Как только начнётся сезон, по приказу Императора, я отправлюсь к порталу откуда могу не вернуться. А вы, Павел Петрович, не боитесь в долги забираться?
— Пфе...
— Обожаю уверенных в себе мужчин. Играем.
Игра начинается. Жигунов получает две карты, не сдерживая улыбки откидывается на спинку стула, берёт бокал и залпом выпивает.
— Ещё, — посмотрев в свои карты мрачнеет Соколова.
Получает карту, фыркает...
— Две десятки, — выбросив карты улыбается Жигунов. — Алла Сергеевна...
— Тройка, — переворачивая карты злорадствует Соколова. — Семёрка. Туз. Двадцать одно. Вы проиграли.
— Ещё раз! — кричит Жигунов.
— Павел Петрович, не надо.
Соколову уже никто не слушает. Жигунов пишет ещё одну расписку, на двести тысяч. Подписывает, ставит печать и бросает на стол.
— Ладно, — качает головой Соколова. — Вечер обещает быть интересным. Играем.
Игроки снова получают по две карты. Просят ещё по одной. Соколова глядя в свои карты, снова улыбается. Жигунову явно не до веселья. У него девятнадцать. Десятка, семёрка, двойка. Любая попытка исправить ситуацию приведёт к проигрышу. Потому как по закону подлости, вместо двойки, вытащить можно всё что угодно.
— Вскрываемся, — улыбается Соколова.
— Девятнадцать, — бросает карты Жигунов.
— Десятка, — по одной переворачивая свои кивает Соколова. — Пятёрка. Шестёрка. Извините, Павел Петрович, но я снова выиграла.
Пока Соколова выслушивает поздравления и укладывает в сумочку выигрыш, Жигунов хватает карты и пристально изучает. Ничего не найдя, встаёт и кивнув плетётся к стойке. Заказывает водки и и слушая как Соколова собирается на второй этаж, увеличить своё благосостояние за игрой в бильярд, скрипит зубами.
Понимая что проиграл всё, даже то что у него нет, выпивает и просит повторить. Держа в руке рюмку, прикидывает как будет выкручиваться и у кого занимать.
Вариантов нет. Банк ссуду не даст. Занимать такие суммы банально не у кого. Договариваться с Соколовой и просить отсрочку бессмысленно. Даже продажа поместья, со всем до последнего стула и вместе с прислугой, не принесёт и половины нужной суммы.
— Конец, — вздыхает Жигунов. — Ещё водки.
Ресторан пустеет. В стельку пьяный Жигунов, сидя за стойкой жалуется на жизнь протирающему стаканы служащему. Жалуется на жизнь, ссылку, дурочку жену и дочь. На то что потерял всё и уже завтра пойдёт просить милостыню. Жалуется...
— Напиваетесь, Павел Петрович, — присаживается рядом Соколова.
— Праздную. А вы, Алла Сергеевна, никак позлорадствовать пожаловали.
— Этому есть повод? Бармен, водки и пепельницу.
С трудом собрав глаза в кучу, Жигунов поворачивается. Смотрит на Соколову, которая вытаскивает из сумочки сложенный лист бумаги. Берёт его за уголок, улыбаясь Жигунову щёлкает зажигалкой и поджигает.
— Как интересно, — шепчет Соколова. — Двести тысяч рублей, как самая обычная бумага, горят и превращаются в пепел.