Волосы с ароматом кофе
Вообще-то он редко пил кофе, предпочитая более крепкие напитки, но в последнее время уже начиная чувствовать себя настоящим гурманом, увлекся бразильским. Варил крепкий, и обязательно запивал его холодной водой, говорил, что так полезно для сосудов, отличное средство от гипертонии.
И знали о нем мало, лишь то, что он совсем недавно появился здесь, в районе Авени де Алвеар, жил тихо, почти нелюдимо. Его часто видели на площади Виктории, где он любил бродить в одиночестве по вечерам, будто отдыхая от изнуряющего зноем южного солнца. Избегал людных мест, а иногда зайдя в заведение где-нибудь в районе нового порта пил в тягостном одиночестве. Поговаривали, что у него какие-то родственные связи с уже закрепившейся здесь немецкой общиной, и что теперь их стало еще больше, скрывающихся или просто бегущих сюда «тайными тропами» в поисках лучшей доли.
Еще говорили о его глазах страшных и неподвижных, грустных и неживых, даже когда улыбался, они смотрели как-то по-особому. И было, похоже, что где-то там в его еще совсем недавнем прошлом кроется какая-то великая страшная тайна, которой не хотелось касаться даже в воспоминаниях.
И вот однажды, в один из самых обычных вечеров, он, совершая уже своё привычное дефиле, зашел в небольшую газетную лавку на площади Вертис. Внутри было светло и тихо, покупателей в такое время бывает по обыкновению немного. Он осмотрелся, а пройдя дальше, остановился, возле прилавка с выкладкой утренних газет, вежливо поздоровался с продавщицей, и она с тем же вежливым почтением ответила ему на родном языке.
И тогда он с приятным удивлением спросил:
- So k;nnen sie deutsch?
- Deutsch, nur eine gewohnheit, um die kunden in spanisch zu sprechen.
- Я бы хотел свежую «Clar;n»
- Увы, - она виновато пожала плечами.
-Вот жаль, но все равно приятно встретить здесь соотечественника, услышать родную речь. Я ведь совсем недавно в вашем городе, до этого жил в Блуменау.
По всему было видно, что он заинтересовал её, и она, взглянув на него с теплом, вежливо спросила:
-А вы давно из Блуменау?
-Вот уж третий месяц в городе, знаете видно сельское хозяйство совсем не для меня, да и жизнь в колонии скучна и неинтересна.
-Я вас понимаю. Чем думаете в городе заняться?
- Думаю об этом, скопил некоторые средства, а вот занятие по душе пока не нашел.
Вежливо попрощавшись, он вышел и в задумчивости пошел вверх по улице. В полдень, изменив свой, уже давно ставший привычным маршрут, снова зашел в лавку, и уже как к знакомому она подошла к нему. И тут, он вдруг совершенно по иному взглянул на нее, по другому открылись ему теперь ее грустные, залитые тяжелой тоской глаза. Казалось, они уже давно разучились радоваться, привыкнув к слезам, и этот белокурый локон, вьющейся вдоль тонкой шеи, тонкость руки и печаль во взгляде. И весь её образ, будто задев какие-то потаенные струны, отозвался в его душе уже давно позабытой музыкой.
-Я бы хотел утреннюю «Clar;n»,- тихо проговорил он.
-Да, есть, -она протянула ему газету,- все ждете свежих новостей?
-Да, как вам сказать, просто хоть чем-то занять себя, хотя как говорят, если хотите сохранить доброе здоровье не нужно читать натощак местные газеты.
-Это уж точно.
-Как к вам обращаться?
-Эмма, можно просто Эм…а к вам позвольте узнать?
-Курт, -отрекомендовался он, и тут же виновато добавил, извините, но мне пора.
-Приходите завтра, обещаю только хорошие новости!
-Послезавтра приду,- на ходу сказал он.
-Буду ждать!
И, наверное, впервые за долгие годы он почувствовал себя радостным и довольным. «Какая милая, но совершенно несчастная женщина,- подумалось вдруг ему,- улыбается, а глаза грустные». И скорей всего одинока. Ведь ставшее в последнее время привычным одиночество уже стало пугать его своей безысходностью, порой тяжело мучило острой непреходящей болью, но все, же еще была жива надежда на скорые перемены. Встретить соотечественника в этих каменных джунглях, не просто радостное событие. А когда твой соотечественник хорошенькая женщина, приятней вдвойне.
Но чего он ждал от этой встречи, да и от женщин вообще, мог ли сам кого-нибудь сделать счастливым? Чего ждал от встречи надеждой, на которую жил последние годы? Спокойствия, тишины, душевного равновесия? Ведь время несмотря ни на что не лечило былую рану, а вот тепло и нежность могли бы помочь. Через день он снова зашел в салон, теперь уже не за утренними газетами, а просто хотел повидать Эмму.
-Я думала, утренние газеты уже не интересуют вас.
-Вот уж действительно они не интересуют.
-Что же тогда?
-Я пришел к вам, думал о вас.