— Что с тобой?
Протягиваю руку, дотрагиваюсь до его щеки — не горячая ли, хоть на самом деле я не думаю, что он заболел. Деймен качает головой, и на какой-то миг вся кровь отливает у него от лица, оно становится совсем белым. В следующую секунду это проходит.
— Извини, я просто… Как-то странно в голове.
Он сжимает пальцами переносицу и зажмуривается.
— А я думала, ты никогда не болеешь… Мы никогда не болеем?
Я не могу скрыть тревогу. Хватаю рюкзак — может, если глотнуть сока бессмертия, ему станет лучше? Деймену этого напитка всегда требуется гораздо больше, чем мне. Толком не известно, почему — Деймен предполагает, что за шесть веков у него возникло своего рода привыкание, и теперь с каждым годом приходится употреблять все больше и больше. Наверное, и со мной будет то же самое. Наверное, не скоро, но все-таки я надеюсь, к тому времени Деймен меня научит готовить бессмертное зелье, чтобы мне не клянчить без конца у него добавки.
Пока я копаюсь, Деймен выхватывает свою собственную бутылку и делает большой глоток. Потом притягивает меня к себе и шепчет, задевая губами щеку:
— Все в норме. Честно! Давай наперегонки?
Глава 7
Деймен едет быстро. Гонит, как сумасшедший. Я что хочу сказать — пускай у нас с ним имеется особый парапсихический радар, очень полезный для того, чтобы вовремя замечать полицейских, встречный транспорт пешеходов, бездомных собак и прочее, что может попасться на пути, это еще не значит, что нужно такой способностью злоупотреблять.
А Деймен считает иначе — и потому ждет меня у крыльца, когда я подъезжаю к дому.
— Я думал, ты сегодня не доедешь! — смеется он, поднимаясь за мной в мою комнату.
С размаху плюхается на кровать, потянув меня следом, и склоняется надо мной, целует долго-долго… Будь моя воля, этот поцелуй никогда бы не закончился. Я готова всю оставшуюся вечность провести вот так, в его объятиях. Сознавать, что впереди бесконечное множество дней, которые мы можем провести вместе, — это почти невыносимое счастье.
Хотя я не всегда так чувствовала. Сначала, узнав правду, я ужасно расстроилась. Так расстроилась, что даже не хотела с ним встречаться, пока все не уляжется у меня в голове. Сами подумайте — не каждый день услышишь такое: «Между прочим, я бессмертный, и тебя тоже сделал бессмертной».
Сперва я вообще не хотела ему верить. Потом он заставил меня вспомнить, шаг за шагом, как я разбилась вместе с семьей в аварии и как увидела прямо перед собой его глаза, когда он вернул меня к жизни, и как я узнала эти глаза, как только встретила его в школе. В общем, деться некуда — все правда.
Это не значит, что я готова такую правду принять. Мало было мне кошмарных экстрасенсорных способностей, которые свалились на мою голову после клинической смерти (врачи упорно зовут ее клинической, хотя на самом-то деле я умерла по-настоящему). Я начала слышать чужие мысли, узнавать историю всей жизни человека по одному прикосновению, общаться с покойниками и так далее. Быть бессмертной, конечно, очень круто, но я никогда не смогу перейти через мост. Я не смогу попасть на другую сторону и никогда не увижу родных — а это, если вдуматься, не такая уж маленькая цена.
Нехотя отрываюсь от его губ и заглядываю в глаза — те самые глаза, в которые я смотрю уже четыреста лет. И все же, как ни стараюсь, не могу вспомнить наше общее прошлое. Ключ к нему у Деймена: он-то за прошедшие шесть сотен лет не умирал и не перевоплощался.
— О чем ты думаешь? — спрашивает он, дотрагиваясь до моей щеки.
Пальцы Деймена оставляют после себя ощущение тепла.
Я делаю глубокий вдох. Знаю, Деймену хочется быть в настоящем, но я намерена получше узнать свое прошлое… наше с ним прошлое.
— О том, как мы с тобой познакомились.
Он выгибает бровь и качает головой.
— Да ну? И что ты об этом помнишь?
Пожимаю плечами.
— Ничего, Абсолютно ничего. Поэтому и надеюсь, что ты меня просветишь. Не обязательно рассказывать в подробностях — я же знаю, ты терпеть не можешь возвращаться в прошлое. Просто мне ужасно интересно, как все началось. Как мы с тобой встретились?
Он перекатывается на спину и застывает неподвижно, даже губы не шевелятся. Боюсь, иного ответа я не получу.
— Ну пожалуйста… — шепчу я, осторожно придвигаясь ближе и приникая к нему. — Так нечестно! Ты знаешь все до мелочей, а я в стороне. Хоть что-нибудь расскажи! Какая я была тогда? Как мы познакомились? Это была любовь с первого взгляда?
Чуть заметно поерзав, Деймен поворачивается набок и запускает руку мне в волосы.
— Это случилось в тысяча шестьсот восьмом году во Франции.
Я судорожно сглатываю и задерживаю дыхание. Что будет дальше?
— Если быть точным — в Париже.
В Париже! Мне сразу представляются пышные платья, поцелуи украдкой на Новом мосту, милая болтовня с Марией-Антуанеттой…
— Я был на обеде у друзей… — Он умолкает, глядя мимо меня, вглубь веков. — Ты работала в их доме служанкой.
Служанкой?!
— Одной из. Они были очень богаты, и слуг держали много.
Я лежу неподвижно, совершенно ошарашенная. Вот уж чего не ожидала!
— Ты была не похожа на других, — продолжает он почти шепотом. — Ты была прекрасна. Невероятно прекрасна. Примерно такая, как сейчас. — Он улыбается, подцепляет прядь моих волос и задумчиво перебирает их. — Как и сейчас, ты была сиротой. Твоя семья погибла при пожаре. А ты осталась без гроша, совсем одна на белом свете, и тебя наняли мои друзья.
Проглатываю комок в горле. Сама не пойму, как к этому всему относиться. Нет, правда, какой смысл рождаться заново, если надо снова и снова переживать одни и те же несчастья?
— И, раз уж тебе так хочется знать — да, это была любовь с первого взгляда. Я влюбился окончательно и бесповоротно. В ту минуту, как тебя увидел, я понял, что моя жизнь никогда уже не будет прежней.
Деймен прижимает пальцы к моим вискам, я проваливаюсь в его взгляд, и у меня перед глазами разворачивается сцена из прошлого.
Мои белокурые волосы спрятаны под чепчиком, я робею и не решаюсь поднять глаза. На мне какие-то поношенные тряпки, пальцы огрубели от работы, и красота моя пропадает зря, никем не замеченная.
Но Деймен ее увидел. Как только я вхожу в комнату, он встречается со мной взглядом. Сквозь внешнюю жалкую оболочку он видит душу, которая не желает прятаться. А сам Деймен так хорош собой, такой статный, черноволосый, изысканный… Я отворачиваюсь, понимая, что одни только пуговицы на его камзоле стоят больше, чем я заработаю за год. Сразу видно, что я ему не ровня.
— Все же приходилось быть осторожным, потому что…
— Потому что ты уже был женат на Трине! — шепчу я, а прошлое продолжает оживать у меня в голове: кто-то из гостей справляется о ее здоровье, а Деймен отвечает:
— Трина сейчас в Венгрии. Мы расстались.
Он понимает, что вызовет страшный скандал, и идет на это — неважно, что о нем подумают, главное, чтобы я услышала…
— Не в этом дело. Мы с ней уже к тому времени жили раздельно. Осторожничать приходилось потому, что в то время сближаться с людьми не своего круга считалось предосудительным. А ты была такой невинной, такой беззащитной — я не хотел навлечь на тебя беду, особенно если ты не чувствовала того же, что и я.
— Нет, я чувствовала!
Я вижу, как прошлое течет дальше: каждый раз, выходя из дому, я нечаянно сталкиваюсь с Дейменом.
— Если честно, я пускался на хитрости, караулил тебя на улице… — Он виновато смотрит на меня. — Мы встречались так часто, что в конце концов ты начала мне доверять. И тогда…
И тогда мы начали встречаться тайно. Поцелуи украдкой у черного входа в особняк, страстные объятия в темном переулке или в карете Деймена…
— Как я знаю сейчас, не такими уж тайными были наши встречи, — вздыхает он. — Трина никуда не уезжала, она следила за мной, строила разные замыслы, мечтала меня вернуть любой ценой.