– Ну, ладно-ладно! – не выдержал волшебник, глядя, как Каздоя находит все новые и новые способы задержаться. – Можешь взамен чая взять одну из моих статуэток.
– Ты это серьезно?! – выпрямилась от удивления ведьма. – Или опять издеваешься надо мной, дрянной волшебник?
– Ну конечно, серьезно. Только побыстрее.
Ведьма подскочила к стеклянному шкафчику и с азартом принялась перебирать статуэтки.
– Ты знаешь, я, наверное, никогда, никогда не смогу выбрать, какая из этих двух мне нравится больше. Вот эта или та? По-моему, они обе – просто чудо. Милый, милый Сергиус, мне проще, наконец, умереть, чем выбрать, какая лучше…
– Ладно, возьми обе, только ступай, ступай.
– Ты думаешь, купил меня, да? Ничего подобного, я и сама уже собиралась. Ну, ладно, прощай братец, я буду скучать. Нет, правда. Честное слово. Ты мне не веришь? До свидания, Франк, жду тебя в гости, ты еще не забыл? Ну, прощайте, не поминайте лихом.
Дверь закрылась. Волшебник без сил рухнул на свой диванчик.
– Фу-у! – выдохнул он, отирая платочком лоб. – Эта старуха невыносима.
– Я все слышала, – донеслось далеко за дверями. – Все-все слышала, старый мерзавец. Ничего, мы еще поквитаемся, вот увидишь…
Она еще долго что-то бормотала, но голос все удалялся, удалялся и наконец затих.
Волшебник и впрямь много работал. Часами он сидел за бюро посреди кабинета в своем высоком кресле, поставив ноги на подножку, и отстукивал на печатной машинке. Иногда, сидя за рабочим столом, он принимал посетителей, по большей части крестьян и ремесленников, с хозяйственными вопросами. Секретаря у волшебника не водилось, наверное, он неплохо справлялся и сам. Впрочем, ворон Метранпаж и карлик Нонпарель постоянно выполняли его поручения.
Мальчику нравилось смотреть, как волшебник работает, как он бойко колотит указательными пальцами по круглым серебряным шляпкам, как вставляет листы и со смешным звуком – хрум-тиу-у-у-дзыньк! – сдвигает каретку после каждой написанной строчки. Иногда он соскакивал с места, вставал с листком под окно и рассматривал его через лупу. Временами брал ножницы, вырезал красивые края, клал бумагу в конверт, ставил сургучную печать и бросал ее в прикрепленную к перилам террасы, похожую на гнездо корзинку. Оттуда конверты забирал ворон Метранпаж и доставлял по адресу.
– А можно мне пойти погулять? – спросил Франк волшебника, набродившись по замку и перевернув обсерваторию вверх дном.
– Ну конечно, – согласился волшебник. – Ты можешь гулять, сколько хочешь. Только знай, ты должен быть осторожен. Ведь леса Боденвельта – это не парк, там бродит множество хищных животных. Встречаются даже тигры. Но особенно нужно беречься местной нечисти, вроде земляных троллей. Будь осторожен.
Волшебник, что-то вспомнив, нажал кнопочку на столе.
– Слушай, Франк, а ты верхом ездишь?
– Конечно! Я обожаю кататься на лошадях.
– Сейчас придет Нонпарель и проводит тебя в конюшню. Выберешь лошадку по своему вкусу. Они умные животные, в обиду тебя не дадут. Погуляй-погуляй, – сказал волшебник, уже садясь за работу. – Только долго не ходи, чтобы я не волновался. А завтра навестим нашего дракона. Ведь должен он познакомиться с тем, кто свалился на него с неба.
– Как это здорово, – заметил Франк, а сам подумал: «Вильке лопнет от зависти».
… Только Франк заехал в дремучий лес, лошадь под ним внезапно чего-то испугалась и как ветер понеслась меж стволов. Франк, пытаясь остепенить обезумевшее животное, кинул взгляд назад и увидел, что за ними мчится свирепое, похожее на античного Пана существо – все покрытое волосами, с рогами, козлиными копытами и хвостом… Еле оторвались.
Хоть Сергиус и сказал потом, что это был простой леший, больше Франк ходить в лес один не отваживался, только бродил по горным лугам. А с лошадью он так подружился, что всю дорогу болтал с ней о природе, друзьях и просил попеть ему лошадиные песни, что она с удовольствием и делала.
Франк уже начал скучать по Вильке и хотел вернуться назад в Кругозёр, но почему-то волшебник все держал его при себе. Наверное, хотел убедиться в окончательном выздоровлении мальчика. Так что большую часть времени Франк рылся в обсерватории, катался на лошади, которую, кстати, звали Пинанга, или просто ловил бабочек и стрекоз вблизи замка найденным среди вещей волшебника сачком. Стрекозы и бабочки здесь были необычные. Особенно Франка поразила красная блестящая стрекоза длиной со столовую ложку, которая долго увертывалась от него, а когда он, наконец, поймал ее, принялась хихикать и все никак не могла остановиться. Заражаясь смехом, Франк внимательно разглядел насекомое, а потом отпустил на волю: не могла же такая веселая и замечательная стрекоза томиться в банке.
Эпизод III
Юдолия
В те времена бои шли на территории разрушенного города. Когда-то это была такая же неприступная крепость из бетона и стали, как у юдолян и дэвиан. То было, когда в Юдолии оставалось еще три враждующих племени. Но по совету белесого Змея два племени объединились в союз против третьего, самого развитого – племени марихов, называвших себя так в честь Красной звезды, из-за которой по древней легенде должен был явиться спаситель многострадальной Юдолии. Военные силы союзников превзошли силы марихов, и они были разгромлены. И сорок лет тому назад племена союзников вместе праздновали свой день победы. Тогда в Юдолии вновь чуть было не воцарились мир и дружба. Но вскоре племена рассорились и вновь ринулись в ожесточенную битву друг против друга прямо на месте своей вчерашней общей победы.
Дэвианам удалось несколько дальше продвинуться в технологическом плане. Их танки славились высокой скоростью, мощной броней и тяжелым вооружением, а военные самолеты были бесчисленны и быстры. Но стратеги юдолян выводили противника на такие захламленные участки павшего фабричного города марихов, что применение тяжелой техники становилось почти невозможным. Танки рвали свои гусеницы, а штурманы бомбардировщиков не могли разглядеть под стальными навесами и балками расположение войск. Именно это позволяло двум врагам бороться более или менее на равных условиях, потому что главным оружием боя в городских завалах были отвага и ловкость бойцов.
Юноше Тариэлу было пятнадцать, и до окончания школы ему оставалось всего два года. Был он красив, смел и ловок.
Школьные занятия у юдолян проходили в ярко освещенных подвальных помещениях в городских недрах, в безопасности от авиабомб. Классные комнаты были тесными, но уютными. Кроме досок и парт тут были военные стенды, образцы вооружения, противогазы, защитные комбинезоны и мины. Все ребята носили строгую полувоенную форму и пилотки.
За три года до окончания школы юношей начинали призывать на фронт. Так что все каникулы старшеклассники, на зависть младшим, проводили в храбрых сражениях на передовой. Каждый класс считался боевым отрядом, а учитель по военной подготовке был их командиром. Девочки на каникулах тоже не бездельничали, а работали на фабриках или помогали на передовой в качестве медсестер.
Классы в школах были по двадцать-тридцать человек. Когда после жестоких сражений часть класса не возвращалась, то на место погибших товарищей приходили другие ребята из расформированных за малочисленностью классов. Обычно пришедших в сентябре новичков не любили, так как считали, что в почти уничтоженных классах остаться в живых могли только трусы и предатели. Новички же оскорблялись и вызывали обидчиков на кулачные поединки после занятий. Учителя не одобряли это и жестоко наказывали участников таких схваток. Юноша Тариэл пришел в свой новый класс месяц назад.