Повернувшись, она выбежала на улицу. Была настоящая снежная буря. Зачем он дал ей повод думать, что любит ее… зачем заставил любить себя?
Дилан стоял у окна и смотрел, как она пробирается к машине. Он отверг ее, но он не мог сделать по-другому.
Он не мог поехать с ней и притворяться там, потому что для него это не было бы притворством. Это была реальность. Может, невообразимая. Может, нелепая. Но реальность. Он влюбился в маленькую Кэт Эндрюс. Хотя ему трудно было это признать.
Машина развернулась и поехала, оставив за собой облако снежной пыли. И вдруг его словно ударили чем-то по голове. Погода отвратительная, а он позволил ей ехать одной по такой дороге. О чем он думал?! О том, что, возможно, любит ее?
Он же знал дорогу как свои пять пальцев. Он знал, что на одном повороте ее точно занесет в канаву. Он должен добраться до нее прежде, чем это случится. Она должна ехать медленно по такой дороге. Поэтому лучше будет, если он поедет на лошади. На бегу он снял куртку с вешалки в прихожей.
Если что-то случится с Кэт, он никогда себе этого не простит.
Да у него и возможности-то не будет, потому что ее братья убьют его.
Кэт остановила машину посреди дороги. Слезы застилали глаза. Растирая щеки холодными руками, она позволила злости взять верх над болью и унижением.
Сегодня ей исполнился тридцать один год, а у нее не было семьи. Может, одалживать Кейки у Лоры на время?
Стараясь успокоиться, она посмотрела на дорогу. Снег шел не переставая. Вокруг быстро вырастали сугробы. Если она доедет до дома живой и невредимой, можно будет сказать, что ей повезло. Она тронула машину. Если она будет стараться, не будет торопиться, то все получится. Конечно, когда она приедет домой, ей все же придется рассказать бабушке…
Вдруг на дорогу выбежал олень и остановился. Голова его была высоко поднята. Кэт залюбовалась на него резко затормозила и повернула руль, чтобы не задавить прекрасное животное.
Олень отпрыгнул в сторону и скрылся, а машину Кэт занесло вбок, в дерево. Мотор продолжал работать, снег продолжал падать, Кэт продолжала сидеть в машине и никак не могла прийти в себя.
Потом она попробовала дать задний ход, но ничего не получалось. Колеса крутились, а машина не двигалась. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что до весны она теперь отсюда не сдвинется.
Из-за снега видимость была отвратительной, но Дилан так хорошо знал местность, что не волновался. Большой вороной конь уверенно шел мелкой рысью.
Дилан боялся за Кэт. Он был до смерти напуган. Как он смог позволить ей уехать? Ничто не извиняло его.
Дилан вглядывался все пристальней — и вот ему показалось, что он увидел что-то красное. Да, снова что-то видно. Повернув лошадь, он понесся туда. Ошибки быть не может — это была красная машина, машина Кэт.
Машина застряла и уже успела покрыться снегом. Фары были выключены, мотор не работал. Соскочив с лошади, он подбежал к машине и раскрыл дверцу. Никого. Ее там не было. Черт возьми! Он посмотрел по сторонам, пытаясь понять, что же произошло. Любой, у кого была хоть капля рассудка, в такую погоду не вышел бы из машины. Любой, но не Кэт.
Дилан пытался понять, куда она пошла, в какую сторону, и увидел еле различимые следы, припорошенные снегом. Она направилась к ранчо. Он вскочил в седло.
Только что Кэт брела по снежным сугробам, как вдруг перед ней возник всадник и поднял ее в седло. Конечно, это был Дилан, и ей сейчас так хотелось просто прижаться к его кожаной куртке и вздохнуть с облегчением.
Он, очевидно, не собирался растрачиваться на слова. Конечно, она не была в серьезной опасности, но все же страшновато одной во время такой бури. Она прижалась к нему сильнее.
Как-то неожиданно скоро Дршан остановился и крикнул:
— Приехали. Иди найди что-нибудь сухое. Я отведу лошадь и приду.
Кэт кивнула. Он помог ей слезть. Оказалось, что они были у лестницы, хотя сам дом с трудом можно было различить из-за снега. С опущенной головой она вошла внутрь. Там сняла куртку и ощутила тепло.
Она чувствовала, что от тающего снега ее джинсы и носки стали насквозь мокрыми. Поднявшись на второй этаж, она в нерешительности остановилась, а потом открыла первую дверь, которую увидела.
Это была его комната. Грубая, тяжелая мебель, деревянные срубы — комната напоминала о человеке, который жил здесь, и хранила его запах. Трясясь от холода, Кэт открыла дверцу стенного шкафа. Там висел махровый халат. Казалось, его еще ни разу не надевали. Она улыбнулась: по Дилану не скажешь, что он носит махровый халат.
Потом улыбка исчезла. Может, халат был приготовлен для какой-нибудь гостьи?