При всех его хвастливых словах, мысль об оружии и о собственном обещании встревожила Редферна. Он всегда не слишком любил военных, а огнестрельное оружие казалось ему отвратительным. Даже Алек с его «сорок пятым» не смог изменить отношения Редферна к оружию. Но он умел стрелять по мишени. Собственно, стрельба из пневматической винтовки ему даже нравилась...
Остальные, кто находился в камере, даже не побеспокоились посмотреть на Редферна и Обо. Их дух был уже сломлен. Редферн вспомнил о карах, которым сам был свидетелем, о небрежных пинках и ударах, о мужчинах и женщинах, забитых насмерть. Да, люди, решившиеся на побег отсюда должны быть совсем особыми людьми.
На следующее утро после завтрака, когда стражники-хонши пришли за ними, Обо подал сигнал. Редферн прыгнул на спину уродливой твари и обхватил ее руками за шею. Он ощутил грубую кожу создания под своими пальцами и в нем поднялась волна отвращения. Хонши вонял. Тут Обо выхватил у хонши копье и с силой вогнал его стражнику в брюхо. Тело упало на пол. Другие люди, находившиеся в камере, закричали и замахали руками в панике.
Оказавшись за дверью, Обо повел Редферна сквозь толпу собравшихся рабов. Они не стали раздеваться и двинулись в противоположном направлении, куда Редферн еще ни разу не ходил. В дверном проеме под аркой путь им вновь преградил хонши.
Обо продемонстрировал ему копье и быстро проговорил:
«По особому приказу». Хонши заколебался, и Обо пронзил его копьем.
Они бросились по коридору.
Грубо обтесанные каменные стены постепенно уступили место слежавшейся земле. Коридоры разветвлялись раз за разом. Запах затхлости, заброшенности становился все сильнее. К ним присоединились еще четверо или пятеро людей в серых туниках. Один из них сунул Обо узел, который тот немедленно забросил за спину. Чуть позже подобный же узел вручили Редферну, и Обо сказал:
— Галт говорит, что один из его людей не справился. Его убили вчера. Ты займешь его место.
Они выбежали в квадратную комнату, куда открывались выходы шести тоннелей. В нее набилось около двадцати людей, несущих узлы, вооруженных мечами и копьями и, как приметил Редферн, некоторые даже с винтовками. Он никого из них не знал и почувствовал себя здесь чужаком. Но он желал убраться из этой адской дыры — шахты в Ируниуме и решил положиться на шанс, который получал, примкнув к этим людям. Один или двое бросили на него резкие и пытливые взгляды, как будто подозревали, что он может оказаться шпионом валкинов.
Один человек произнес надтреснутым голосом:
— Где Тони? Скоро хонши придут сюда за нами.
— Я скорее умру, чем вернусь обратно! — вскричала старуха, присутствие которой удивляло Редферна, пока один из мужчин не положил руку ей на плечо, обнимая и утешая. Вот, значит, одна из причин, по которой ему предложили присоединиться: он молод, силен и ни к кому не привязан. У входя в один из тоннелей произошло какое-то движение. Вбежало четыре человека во главе с молодым мужчиной, размахивавшим пистолетом. Его худое лицо с острым носом и узким ртом выдавало владеющее им возбуждение. Россыпь веснушек на носу и щеках и светлые, песочного оттенка волосы придавали этому человеку несколько мальчишеский вид. С ним была девушка, явно находившаяся в таком же возбужденном ожидании. Ее каштановые волосы блестели при свете ламп, а славное, веселое круглое лицо с задорно вздернутым носом было освещено внутренним светом абсолютной решимости. Девушка живо огляделась вокруг. За ухом у нее был пристроен ярко-алый цветок.
— Это Тони и его Проводница, Вал, — сказал Обо. Он посмотрел на двух других новоприбывших. Один из них был жирным валкином. Другой человек носил серые штаны и рубаху. — Но вот эти двое...
Тони подтолкнул Валкини и второго человека дулом своего пистолета.
— Вал говорит, что он здесь, все точно! — прокричал он.
Толпящиеся в комнате люди умолкли. Все знали, что сейчас решается их судьба. — Нужно еще разобраться с этими двумя Валкини...
— Постойте! — торопливо перебил его человек в сером. — Я не Валкини. Я просто инженер...
Тут люди, перемещавшиеся по квадратной комнате, размахивая руками, загородили Редферну поле зрения и инженер внезапно замолчал. Девушка по имени Вал, которую назвали Проводницей, издала вдруг победоносный вопль. Она показывала на узкую вертикальную шахту, с виду заброшенную и обвалившуюся. В нее свисала исчезавшая в темноте веревка.
— Туда, — приказал Редферну Обо. — Там наш путь в иной мир! Наше спасение от всего этого кошмара! Один за другим мужчины и женщины вскидывали на спины свои тюки и соскальзывали по веревке. Некоторые несли фонарики, которые мигали и искрили, заставляя тени метаться по стенам и потолку. Девушка сидела на краю шахты и смотрела вниз. Ее лицо сосредоточенно напряглось. Собирающаяся в ней энергия отражалась в чертах и вся незрелость, все задорное веселье, вся дразнящая женственность покинули их — словно и не было никогда на этом лице другого выражения, нежели теперешняя гипнотическая сосредоточенность. Огоньки, скользившие вниз по шахте, вздрагивали, а потом странным образом, один за другим, исчезали. Будто кто-то кидал зажженные спички в лужу.
— Мы покидаем это проклятое место, — прошептал Тони. — Валкини, хонши, всю эту мразь! Уходим через Врата в новый мир, свежий и чистый — в мир, где мы сможем обрести свой народ, вернуться домой, начать новую жизнь! Обо подтолкнул Редферна к шахте. Тони яростно говорил что-то двоим валкинам, возбужденно размахивая пистолетом. Редферн расслышал что-то о Вратах сквозь измерения, о том, что будет найден новый мир, лучше, чем этот. Он ухватился за веревку, грубую и колючую даже для его мозолистых ладоней. Он не был одним из этих людей, однако он был готов спуститься в заброшенную шахту и довериться им. Последним, что он услышал, был крик Тони: «Мы не хотим, чтобы такая мразь, как вы, марала наш новый мир!» Редферн спрыгнул в шахту.
Огни наверху враз исчезли из виду. Он больно ушибся плечом о стену. Веревка скользила мимо. Редферн ударился о дно.
Какое-то мгновение он не мог понять, где находится. Потом вдруг снова упал — в белую круговерть. На него жестоко обрушился холод. Редферн покатился кувырком вниз по снежному склону, взметывая беспомощным телом облака и полотнища снежной пыли.
Холод разрывал его на части.
Кто-то схватил его за руку и силком поднял. Мужчины и женщины с криками и воплями метались вокруг. Над головами низко нависло угрожающее свинцовое небо. Снег вихрился. Холод был таким сильным, что Редферн буквально чувствовал, как его тело съеживается и дрожит. Снег заметал все.
— Где мы, черт подери? — заорал один из мужчин.
— Этот мир — это не тот мир, какого мы ждали! — визжал кто-то у него над ухом. — Мы должны остановить остальных. Скажите Вал, пусть остановит перемещение! Выше по склону внезапно образовалось из ничего тело очередного беглеца.
Тони упал в этот новый мир, широко раскинув руки, и столкнулся с теми, кто пытался взобраться по склону ему навстречу. Все вместе они скатились вниз в облаке взвихренного снега.
— Мы замерзнем здесь насмерть! Спрятаться некуда!
Редферн лихорадочно оглядывался вокруг. Ну конечно, конечно же, во имя всевышнего, он должен был вернуться в Нью-Йорк! Наверняка. Холод терзал его куда более жестоко, чем, насколько он помнил, той последней ночью в Манхеттене; и все-таки он должен был вернуться домой. Должен, и все тут! Однако вокруг раскинулась во все стороны унылая пустошь. Ни огней, ни машин, ни зданий и небоскребов — ничего от Нью-Йорка. Лишь огромная белая пустота, вой режущего ветра да рев нестихающей вьюги , обрушивающейся на них, словно летающие ножи в руках демонов с какого-то застывшего уровня преисподней.
Люди пытались взобраться обратно по склону, оскальзывались и падали.
Появилась Вал, скатилась вниз, села. Ее лицо и волосы были сплошь в снегу. Она в ужасе огляделась вокруг.