ГЕРБЕЛЬ
(поет)
У любви, как у пташки, крылья,
Её нельзя никак поймать...
Тщетны были бы все усилья,
Но крыльев ей нам не связать...
Анна берет со столика рядом с креслом нож для разрезания бумаг. На столике лежат книги, а также стоит фотография Анны с ее автографом. Анна вертит нож в руках.
АННА БРОУН
Роковая любовь. А вы бы так смогли?
ГЕРБЕЛЬ
Как?
АННА БРОУН
(приставляет нож к груди)
Заколоть из ревности.
ГЕРБЕЛЬ
А что, у меня появился соперник?
АННА БРОУН
Я серьезно.
ГЕРБЕЛЬ
Господь с вами - такие страсти не для нашего климата. Наш человек, если его жена или любовница бросает, впадает в меланхолию или начинает пить. Я, пожалуй, отношусь к последним... А вот вы, наверное, смогли бы.
Анна кладет нож на стол и смотрит Гербелю в глаза.
АННА БРОУН
Отчего вы так решили?
ГЕРБЕЛЬ
Вы тот самый тихий омут, в котором черти водятся.
АННА БРОУН
Нет. Надеюсь, я уже переболела этим. Любовь, ревность - все это слишком для моих расшатанных нервов... Я как-то читала, что из ужаса жизни ведут пять дверей: религия, наука, искусство, любовь и смерть. В конце концов, я выбрала искусство, музыку.
ГЕРБЕЛЬ
По-моему, правильный выбор. Ужасно много люди о любви говорят, и все, в общем, вздор. Носятся со своей любовью. И подумайте, какое идиотство: страшно презирают животное чувство. Ну не идиоты ли! Ведь это самое дельное, осмысленное и благословенное, что только есть в природе. Чувство, имеющее настоящую цель. И только когда человек вносит в него свою идиотскую человеческую любовь, тут-то и начинается всякая ерунда. И тоска, и разочарование, и ревность, и злоба, и всякая метафизика, черт бы ее побрал.
АННА БРОУН
А знаете, в народе нет слова "любить", народ говорит "жалеть". Как это глубоко и горько. Именно "жалеть".
ГЕРБЕЛЬ
"Любить" - интеллигентское слово, наша интеллигенция жалость презирает тоже.
И еще - вот я сейчас подумал - есть люди, которые с удовольствием едят устриц, хотя лично я предпочитаю раков. Про таких говорят: они устриц любят. И правильно: в понятие "любить" всегда привключается понятие "сожрать"...
Ох, что-то я с любви свернул на гастрономию. Поедемте скорее обедать, а после посмотрим, как Хозе сожрал бедняжку Кармен.
Гербель снова начинает наигрывать на рояле Хабанеру из оперы "Кармен".
ГЕРБЕЛЬ (ПР.)
(поет)
У любви, как у пташки, крылья,
Её нельзя никак поймать...
ИНТ. ЗАЛ ОПЕРНОГО ТЕАТРА ЗИМИНА. ВЕЧЕР.
На сцене поет ЗАРНИЦКАЯ, яркая брюнетка 25 лет, выступающая в роли Кармен. Она поет с того места, на котором закончилось пение Гербеля.
В зале сидят Анна и Гербель, который слушает Зарницкую очень внимательно, с профессиональным интересом.
ЗАРНИЦКАЯ
Тщетны были бы все усилья,
Но крыльев ей нам не связать.
Всё напрасно - мольба и слёзы,
И страстный взгляд, и томный вид,
Безответная на угрозы,
Куда ей вздумалось - летит.
Любовь! Любовь!
Любовь! Любовь!
ИНТ. ФОЙЕ ОПЕРНОГО ТЕАТРА ЗИМИНА. ВЕЧЕР.
Нарядная публика прогуливается в фойе театра во время антракта. Гербель идет под руку с Анной.
АННА БРОУН
Я ходила на постановку "Кармен" в Вене. У них в последнем действии на сцене были всадники на настоящих лошадях. Интересно, что придумали у Зимина?
ГЕРБЕЛЬ
Лошади на сцене - это уже натуральный цирк. Впрочем, как еще австрийцы могли добавить в спектакль испанского перцу.
Навстречу Анне и Гербелю идут СЕРОВ, господин лет шестидесяти, редактор газеты "Музыка и сцена", в которой служит Гербель, и Романовский.
ГЕРБЕЛЬ
Вот неожиданность! Добрый вечер!
Мужчины раскланиваются. Анна кивает Романовскому и смотрит на Серова.
ГЕРБЕЛЬ (ПР.)
Анна Николаевна, позвольте вам представить: Евгений Павлович Серов, основатель и бессменный редактор газеты "Музыка и сцена"! Наш верховный жрец!
Анна протягивает Серову руку для рукопожатия, но он ловко целует ее.
СЕРОВ
Госпожа Броун в представлении не нуждается. Как я рад знакомству, Анна Николаевна! Это какое-то чудовищное недоразумение, что мы не познакомились раньше, ведь я один из ваших самых ярых поклонников.
АННА БРОУН
Ярые поклонники меня всегда пугали.
СЕРОВ
Ну, хорошо - преданный поклонник. Так лучше? Я был на всех ваших концертах. Ваша трактовка хорошо известных произведений поразительна, они звучат совершенно по-новому.
АННА БРОУН
Благодарю вас.
РОМАНОВСКИЙ
(нетерпеливо)
Как вам сегодняшняя премьера, господа?
СЕРОВ
Вы знаете, я не люблю премьер: артисты нервничают, публика возбуждена - весь этот эмоциональный шум ужасно мешает. Обычно спектакль встает в нормальный ход лишь к десятому показу. А на премьере невозможно ни спокойно насладиться музыкой и мастерством актеров, ни трезво оценить их работу.
РОМАНОВСКИЙ
Довольно странно слышать при вашей профессии. Тем не менее, сегодня вы оказались в театре.
СЕРОВ
Иногда я все-таки делаю исключения. И сегодня вознагражден вдвойне: во-первых, имел удовольствие познакомиться с Анной Николаевной, а во-вторых, чего уж там, премьера, похоже, удалась
РОМАНОВСКИЙ
(плюет через левое плечо)
Тьфу-тьфу-тьфу, что б не сглазить.
ГЕРБЕЛЬ
Пожалуй, "Кармен" станет гвоздем этого сезона, если только они финал не испортят.
РОМАНОВСКИЙ
(обращается к Гербелю))
А как вы находите Зарницкую в роли Кармен?
ГЕРБЕЛЬ
Я бы не хотел спешить с выводами. У нее, безусловно, сильный голос и вокальное мастерство, удивительное для дебютантки. Впрочем, она не такая уж молоденькая. В ней чувствуется жизненный опыт и правдивость чувств, которые она изображает.
АННА БРОУН
По-моему, она смотрится очень органично в этой роли.
РОМАНОВСКИЙ
Она по матери - настоящая цыганка! Ее мать звали Зарой, отсюда и псевдоним -Зарницкая. А как она поет цыганские романсы!