— И какой это осёл вам голоса раздавал? Сами что ли не можете разобраться?
И дверь на запор.
Нечего делать зверям и птицам, сами стали голосами меняться. А опыта никого. Менялись — недоменялись. Выпь и до сих пор быком ревет, гусь ужом шипит, сойка по-собачьи лает, скворец вороньи коленца выкидывает.
Не мог, а помог
Как-то шёл лесом плотник и видит: нарубил дровосек две больших вязанки дров, за третью берётся. Жалко стало ему дровосека, говорит:
— Давай помогу, третью вязанку тебе нарублю.
Когда плотник нарубил третью вязанку, дровосек его поблагодарил.
На второй день дровосек нарубил одну вязанку дров и, как только завидел плотника, сам его окликнул:
— Эй, друг, помоги!
Плотник ни слова не сказал, принялся рубить дрова, а дровосек сидел на пеньке и старательно подсказывал, как лучше рубить дрова. Плотник нарубил две вязанки дров, и дровосек сказал:
— Молодец! У тебя неплохо получается.
На третий день не успел плотник показаться на просеке, как дровосек закричал:
— Где же ты шатался? Разве не знаешь, что мне надо помогать? Давай-ка берись за топор побыстрее, а то не успеешь до вечера три вязанки нарубить.
Когда закончил плотник работку, дровосек сказал:
— Завтра, дружище, приходи пораньше, а то мне нужно сходить в село.
— Ладно, — ответил плотник, — но я прошу тебя прийти вечерком помочь мне.
— Не могу, а помогу, — поморщился дровосек, знай мою доброту.
На другой день дровосек пришёл к вечеру. Он похвалил плотника за работу и нарубил одну вязанку дров.
Плотник поблагодарил за помощь и сказал:
— Я тебя, дровосек, попрошу завтра с полдня прийти, а то топор, боюсь, затупится.
— Ладно уж, хоть и не могу, а так уж и быть, помогу! — с неохотой согласился дровосек.
На другой день он пришёл с полдня, и ему пришлось рубить две вязанки дров.
— Смотри, плотник, неплохо я тебе помог, сказал он. — Спасибо говори.
— Спасибо, — вздохнул плотник, — я ещё разок тебя обеспокою. Приди завтра с утра, добрая душа, а то мне надо в село сходить.
Дровосек пришёл с утра. Нарубил он вязанку дров, а плотника нет. Взялся он за вторую вязанку. Нарубил, а плотник как в воду канул. Делать нечего, принялся дровосек за третью вязанку… Дрова-то ему нужны, не плотнику. Рубит, а сам с обидой размышляет: «Вот же какая несправедливость. Я этому плотнику и не мог, а сколько помог, а он и не торопится прийти мне на помощь!»
Две дочки
Однажды жили да поживали старик со старухой. Было у них две дочки. Старшая все ближе к старику. И умница, и помощница. Обед сварит, обед в поле принесет, пахать поможет, песенку сложит да вопросов назадает. А младшенькая — старухина забавушка.
И день и ночь старуха на старшую ворчит. И непокорлива, и поперечница, и некрасива, и спесива, и работой не таровата, а на лень богата.
А младшенькая всем выдалась. И умница, и разумница, и красива, и послушлива:
И постельку дает свою убирать,
И платьице дает на себя надевать,
И уроки дает за себя учить,
И на шее дает себя возить.
Вот так и оделяла старуха старшую дочку кочергой и шишками, а младшенькую пирогами да пышками.
Как-то старуха целый день языком трепала, устала и сказала:
— Надоело мне язык трудить, невмоготу стало с непокорливой старшей жить. Вези, старик, свою потатчицу куда хочешь. То ли в поле, то ли в лес, одно бы — с глаз долой.
Что делать старику? Надо везти, а то поедом заест старуха старшую дочку, да и его источит хуже ржавчины. А куда вести, не задача — зимой все дороги белые.
Запряг старик ни свет, ни заря лошадёнку, усадил дочку в дровни, прикрыл рваным тулупчиком, бросил вожжи, и поплелась лошадёнка, куда ноги повели. А ноги прямо в лес наладились. Привыкла лошадёнка зимой в лес по дрова ходить.
Волочит лошадёнка дровни мимо сосен высоких, мимо дубов широких и вдруг — полянка. А на полянке избушка на курьих ножках, пирогом подпёрта, блином прикрыта.
— Вот тебе и хорошо тут будет, — сказал старик.
Ссадил дочку, дал просо на кашу, лошадь заворотил и домой уехал.
Осталась дочка одна. Истолкла немного проса, каши сварила. Одной не съесть, а угостить некого. Тут и вспомнила, как лесом ехала. Холодно в лесу и голодно. Вдруг кто отзовётся? Или заинька беленький или волченька серенький. Всё живая душа рядом будет.
Вышла девушка на крылечко, зовёт:
— Кто в лесу мёрзлом, кто в лесу тёмном, приходи ко мне гостевать, каши поесть, сказочку послушать.
Мимо избушки как раз Морозец попрыгивал, поскакивал, серебряные серёжки на деревьях развешивал. Понравились ему приветливые слова девушки, вздумал в гости завернуть, каши поесть, сказочку послушать.
Скинулся молодцом — златошвецом, спрашивает:
— А хорошую сказочку расскажешь?
Отвечает девушка:
— Сначала погрейся, каши попробуй, а там уж и сказочка поспеет.
Завела гостя в избушку, кашей накормила, кашу сказочкой приправила.
Понравилась сказочка Морозцу, он так и заладил:
Ладил-ладил, хлопнул по столу:
— Научу тебя, девушка, за твой привет серебряные узоры вышивать.
Вытянул из рукава в достатке белоснежного полотна, вытянул из рукавицы клубок серебряных ниток, достал из шапки серебряную иголку, достал из кармана серебряный напёрсток.
Ласка да подсказка — верные помощники. Начала старшая такие диковинные узоры вышивать, что Морозец схватил шапку в охапку и побежал скорее эти узоры на окнах рисовать. Матери Зиме в удовольствие, людям на радость.
А дома старуха места себе не находит, из себя выходит. Не на ком ей зло сорвать, язык поточить. Не выдержала, на старика набросилась:
— Ишь, потатчик! Упрятал нерадивицу, а кто её уму-разуму поучит? Отправляйся и представь мне лентяйку хоть из-под земли!
Старик много не думал. Вмиг лошадёнку запряг, вожжи в руки да такой рысью помчал, сразу около избушки очутился, крикнул весело:
— Обернись, избушка ко мне передом, к лесу задом!
Обернулась избушка, вышла на крылечко такая нарядная девушка, старик и не сразу в ней свою старшую признал. Платье на ней серебром вышито, серебряным бисером разукрашено, в руках серебряный сундучок с клубком серебряных ниток, серебряной иголкой, серебряным напёрстком. А у ног серебряный сундук с нарядами.
Поставил старик сундук на дровни, усадил на него дочку да и домой скорее. Старуха и рот разинула, как увидела старшую, в красный угол повела с приговорочкой сладенькой:
— Не задаром, гляди, я тебя калила, гранила, школила! — Да к старику: — Вези сейчас же, скудоумный, младшенькую за подарочками. Да смотри без толкотни, с бережением!
Младшенькая глазками хлоп-хлоп, да так нарядов захотелось, без словечка дала валенки надеть, шубку надеть, шапочку надеть, на дровни себя усадить, тулупчиком новеньким прикрыть.
Привёз старик младшенькую к избушке, на лавку снёс, каши сварил, домой уехал.