Переправы через Дунай были в одну ночь снесены. Штаб фронта находился в г. Пакш, туда доходила танковая разведка противника... Откровенно говоря, обстановка была опасная, и нам была предоставлена возможность решить вопрос о дальнейшей целесообразности удержания плацдарма западнее Дуная, Уходить за Дунай было обидно - Вена стала казаться далекой, а на вторичное форсирование Дуная при организованной его обороне противником в ближайшее время надежд не было".
Выправить положение могло только срочное введение в бой резервов. Их надо было переправить через Дунай, а с рекой творилось что-то невероятное. Сильные морозы привели к образованию льда. Толщина его достигла 20 сантиметров, но ледовый панцирь все время взламывало сильным течением. Скопления льдин, сталкиваясь, круша друг друга и все, что попадалось по пути, разметали понтонные мосты армейцев.
Нас вызвал командующий фронтом. Я никогда не видел Толбухина таким встревоженным, хотя знакомы мы с ним давно, еще с лета 1941 года, когда он был начальником штаба Закавказского военного округа, и я, будучи начальником штаба Потийской базы, ездил к нему на доклад. Тяжело опираясь руками о стол, Федор Иванович сказал нам:
- Выручайте, моряки! Спасайте фронт!
Мы с Г. Н. Холостяковым поспешили на ФКП флотилий. Связываемся с бригадами, распределяем корабли по участкам, где сохранились причалы Эрчи, Дунапентеле, Пакш, Бая, Ватина, Махач, Апатии, Илок, Новисад. Руководство переправами в районе Батина, Эрчи берет на себя командующий, флотилией, развернувший выносной КП в Дунапентеле. Я мчусь на машине в Новисад. На меня возложено управление действиями 1-й бригады траления и 2-й бригады речных кораблей в районах Новисада и Опатоваца. На все переправы посылаем офицеров штаба. Их обязываем поддерживать непрерывную связь с командующим и со мной, а также со штабами войск, направляющихся к реке. Вместе с армейцами организуем противовоздушную оборону переправ. Чтобы избежать опасности от плавающих мин (противник в большом количестве пускает их по течению), перегораживаем реку сетями. На причалах налаживаем комендантскую службу.
Для дунайцев началась тяжелейшая работа. Приняв на борт пехоту и взяв на буксир понтоны с техникой, корабли преодолевают льдины, пересекают бурную ширь реки, быстро разгружаются и возвращаются за новым грузом. И так день и ночь, без сна и отдыха.
Бронекатер лейтенанта К. В. Меньшикова за трое суток совершил 85 рейсов. Был момент, когда от удара льдины разошелся шов в корпусе. В машинный отсек хлынул ледяной водопад. Одни мотористы, стоя по колени в воде, управляли двигателями, другие под командой главного старшины Андриянова на ходу завели пластырь и зацементировали пробоину, да так надежно, что корабль плавал, пока не выдалась возможность встать на ремонт. У меня сохранилось донесение командира корабля. Экипаж перевез на борту и на буксируемых паромах 13 570 солдат и офицеров, 117 танков, самоходок и броневиков, 507 автомашин, более 170 минометов и противотанковых орудий, 49 тонн горючего и много других грузов.
У бронекатера, которым командовал старший лейтенант Г. К. Поляков, льдиной срезало руль. Корабль вместе с паромом, груженным боеприпасами, течением сносило с протраленного фарватера. Боцман главный старшина Кнутарев бросился в воду. Ему спустили запасной руль. От холода судорогами сводило тело, но Кнутарев все-таки устранил поломку, и корабль доставил драгоценный груз на правый берег.
Или вот еще одно донесение: бронекатера старших лейтенантов А. А. Карпенюка и И. К. Саратовцева в районе Эрчи за восемь дней переправили через Дунай 27 670 бойцов, 63 орудия и миномета, 176 автомашин, 2184 тонны боеприпасов, 290 тонн продовольствия, 568 тонн бензина.
Так трудились экипажи всех кораблей. Заделывая пробоины, меняя ломавшиеся рули и гребные винты, моряки сутками работали на морозном ветру. Отдыхали по очереди, урывками в минуты разгрузки и выгрузки.
"Работайте самоотверженно, как экипаж коммуниста офицера Меньшикова! призывала листовка, выпущенная в те дни политотделом флотилии. - Для моряка-дунайца переправа - это фронт!"
На каждой переправе, на кораблях и причалах появлялись листовки короткие, немногословные, но обладающие зажигающим свойством. Люди, которые читали в них о себе, работали еще более неистово, а те, чьих имен еще не было на печатном листке, старались изо всех сил, чтобы тоже заслужить такую честь.
"Дунаец" в эти дни выходил малым форматом. Но эти экстренные выпуски печатались утром и вечером и целиком были посвящены переправе.
И листовки, и экстренные номера газеты - инициатива капитана 3 ранга А. 3. Шилина, начальника отделения пропаганды и агитации политотдела флотилии. Маломощная типография "Дунайца", размещенная на штабном корабле, не всегда справлялась с такой нагрузкой. Тогда Арсений Захарович мчался катером, а то и самолетом в Белград, Турну-Северин, где у него было полно "другарей". Срочные заказы размещали в местных типографиях. И глядишь, через несколько часов Шилин возвращался с пачками готовых "прокламаций", как он любил называть печатную продукцию. Иногда не хватало бумаги. Пускали в ход какая попадалась: желтую, розовую, голубую, а то и оберточную.
Так было, пока Шилин через своих местных друзей не раскопал в городе Пече целый склад награбленного гитлеровцами полиграфического оборудования, в том числе линотипы с русским шрифтом и печатные машины, здесь же оказались солидные запасы бумаги. Член Военного совета 3-го Украинского фронта генерал-полковник А. С. Желтов, обрадованный находкой, кое-что оставил у себя, кое-чем поделился с центром, ну и нас не обошел. С тех пор наша типография нужды ни в чем не знала.
...На передовом командном пункте в Дунапентеле оперативную группу штаба возглавлял капитан 2 ранга А. В. Загребин. Получив из штаба фронта сообщение о том, что вражеские танки снова прорвали фронт, он то и дело справлялся, далеко ли они продвинулись. Армейцы успокаивали: до переправ не пустим. И вдруг ночью на окраине городка загремели выстрелы танковых пушек.
- Немцы! - послышалось с улицы.
Загребин поднял в ружье всех, кто был на КП. Одни занимали оборону вокруг командного пункта, другие спешно собирали и упаковывали боевые документы. Вызвали корабли. Огнем своих пушек они сдерживали вражеские танки.
Узнав о событиях в Дунапентеле, мы в Новисаде взяли на себя управление всеми силами флотилии. Радиостанция наша еле справлялась с растущим потоком радиограмм. По распоряжением штаба к Дунапентеле направлялись все новые корабли, открыли огонь подоспевшие батареи берегового отряда сопровождения.
КП в Дунапентеле не отвечало на наши позывные. А там в это время спасали радиоузел. Бои шли уже на улицах, а старший радист старшина 1-й статьи В. И. Нисонов, спрятав на груди секретные документы, со своими подчиненными снимал с места и переносил на причал тяжелую и громоздкую аппаратуру. Затертые льдом бронекатера никак не могли пробиться к берегу. Наконец подошли. Не прекращая стрельбы по врагу, они приняли людей. Вместе со всеми перешел на левый берег командующий флотилией. Быстро добрались до Баи, где уже оборудовался новый КП. Нисонов привез сюда спасенную аппаратуру, быстро смонтировал радиостанцию, и уже к утру корабли и все подразделения, обеспечивавшие переправы, снова услышали позывные командующего.
В переправах нуждался и 2-й Украинский фронт, войска которого вели бои не только на Балатоне, но и на северной и западной окраинах венгерской столицы. Выше Будапешта ледоходом тоже снесло понтонные мосты, а плавсредства армейцев не могут справиться со льдом.
Как помочь соседям? Через занятый противником город корабли не провести...
Прибегаем к уже не раз испытанному способу. Отряды капитан-лейтенанта Н. В. Савицкого и старшего лейтенанта С. И. Клоповского поднимают бронекатера из реки и грузят на железнодорожные платформы. Военные железнодорожники восстанавливают пути вдоль левого берега Дуная в обход Будапешта. Выше города по наклонному берегу железнодорожную ветку протянули до самой воды. Корабли на платформах съезжают в реку и сразу же включаются в дело. Из Москвы сообщили: за героизм и мужество моряков наша флотилия награждена орденом Красного Знамени. Это еще больше воодушевило людей.