— Если это все, можешь идти.
— Принц Рафик просит вас встретиться с ним до церемонии.
Братцу следовало бы наслаждаться медовым месяцем, а не лезть в чужие дела.
— Скажи, чтоб пришел сюда через десять минут.
— Слушаюсь, ваше величество. — Диб поклонился.
— Уделишь ли ты немного своего драгоценного времени старой няне?
Обернувшись, Зейн увидел застывшую на пороге Елену.
— Заходи, тебе я всегда рад.
Устроившись на диване, Елена улыбнулась:
— Думаю, мне не нужно говорить, как я горжусь твоими достижениями.
Зейн почувствовал новый приступ гнева.
— Хоть ты меня поддерживаешь. Жаль, что Мэдисон сбежала, даже не попрощавшись.
— А разве можно кого-то в этом винить, кроме тебя самого?
Не хватало еще, чтобы единственный человек, которому он действительно доверяет, винил его за то, в чем он совсем не виноват.
— Я не говорил ей уезжать с утра пораньше.
— Но просил ли ты ее остаться, caro?
Зейн провел рукой по волосам:
— Я просил, но она отказалась.
— Что же именно ты ей сказал?
— Я попросил ее не уезжать до коронации, но она сказала, что я слишком много от нее требую, и заявила, что я пытаюсь низвести ее до положения любовницы.
— Если твоя просьба не сопровождалась предложением руки и сердца, то ее обвинение вполне логично.
Очередную нотацию Зейн сейчас просто не вынес бы.
— Она знает, в нашем положении мы не можем вступить в брак.
— То есть, если бы не обстоятельства, ты бы на ней женился?
Зейн не знал, что ответить, но с каждый секундой все острее и острее чувствовал, как ему не хватает Мэдисон.
— Ни к чему мечтать о несбыточном.
Елена взяла его за руку:
— Спроси себя, стоит ли ради долга жертвовать любовью.
— А я никогда не говорил, что люблю ее.
— Так скажи, что не любишь ее.
Тогда ему придется соврать.
— У меня есть долг, и я не могу от него отказаться. Отец именно мне завещал свой престол.
— Caro, раньше тебя никогда не интересовали желания отца, — рассмеялась Елена. — Ты можешь принять на себя всю ответственность за страну, если действительно чувствуешь, что готов к этой ноше, но прошу тебя, не берись за такое важное дело, просто чтобы что-то доказать отцу, который назначил тебя своим наследником, только чтобы хоть как-то тебя контролировать.
— Ты действительно веришь, что он назвал меня наследником только ради этого? Чтобы меня контролировать?
— Да. По натуре ты такой же свободный и независимый, как и твоя мать, которую он никогда не мог удержать в узде. Вот он и решил отыграться на тебе. Caro, я искренне верю — из тебя получится отличный правитель, но я не хочу, чтобы ты всю жизнь сожалел о несбывшемся.
Зейн еще ни разу не слышал, чтобы Елена так говорила о его матери.
Но тут вошел Рафик и, подойдя к Елене, поцеловал ее в щеку.
— Церемония уже начинается. Я оставил для тебя место в первом ряду.
— Спасибо, caro mio, — улыбнулась Елена. — Из тебя тоже вышел бы отличный король. — Поднявшись, она посмотрела на Зейна. — Il vero amore е senza rimpianti.
«Любовь не знает сожалений»…
Быстро обсудив возникшие в последнюю минуту дела, они вышли в коридор и направились к залу, в котором уже все было готово для церемонии.
С каждым шагом Зейн чувствовал, как его наполняет страх. Но боялся он не той ответственности, что готова была всей тяжестью лечь на его плечи, он боялся совершить непоправимую ошибку.
Они уже пришли, но перед глазами у него стоял лишь образ Мэдисон, затмевая собой все вокруг, а грохот оваций заглушали тихие слова, сказанные Еленой еще в кабинете.
Il vero amore е senza rimpianti. «Любовь не знает сожалений».
Зейн замер на месте.
— Брат, что с тобой?
Зейн всю жизнь мечтал не об этой торжественной секунде, а о том, что однажды ему посчастливится встретить такую женщину, как Мэдисон Фостер. Он вдруг понял, что ни его права, ни его обязанности не имеют никакого значения. Важна лишь любовь. Он никогда не сможет себя простить, если сдастся, даже не попытавшись ее вернуть.
Стянув шарф, поколениями передававшийся по наследству, он повязал его Рафику на шею.
— Корона твоя, носи ее с честью.
— Ты хочешь сказать, что… — ничего не понимая, озадаченно начал Рафик.
— Я отрекаюсь.
— Но почему?
— Даже если я и скажу, ты все равно ничего не поймешь. Можешь считать, я понял, что каждый должен следовать своему предназначению. Я всегда буду предан своему Баджулу и обязательно воплощу в жизнь водную программу, но сердце зовет меня в путь.