Что это за взгляд? Взгляд повелителя, который снова действует, согласно своему сценарию. Чёртов стратег!
— Обязательная программа для Примагов? — тихо спрашиваю я, восстанавливая нахальный тон.
— Можешь и так считать, — нахмурился он, — Приступим к азам.
Затем он брал каждую фигуру по отдельности, поднимал её на уровень между наших глаз и говорил, как эта фигура ходит, затем ставя её на шахматную доску. Он говорил медленно и вкрадчиво, его голос снова завораживал. Я поняла две вещи: во-первых, Винсент Блэквелл — очень одарённый учитель, потому что слушать из его уст даже скучные вещи очень интересно, а во-вторых, ни хрена из этой затеи не выйдет, и я знаю почему.
Сдержала вздох, потому что это было очередное признание самой себе: я не могу концентрироваться, когда он рядом. Я больше не могу так, и всё изменилось, когда он чуть не умер. Это меня подкосило, и только сейчас я начала понимать, как сильно. Этот человек, который в эти минуты объяснял мне правила, думая, что я что-то слушаю, стоял на пороге смерти, и это было так для меня ужасно, что…
— Ты белая, как мел. Почему? Не из-за шахмат же? — он отстранился и распластался на мягкой спинке кресла, — Я не буду повторять второй раз, тебе ясно?
Киваю. Что тут не ясного? И тогда он скрестил руки в ожидании какой-то моей реакции, а я ведь не очень могла говорить из-за своей непонятной гордыни и… недавно пережитой трагедии. Слова застряли в горле, но слава богу, что хотя бы глаза остались сухими, а не снова вообразили себя парковыми фонтанами.
Боже, я же при нём расплакалась, как дура! Уж лучше б напилась и обблевала, чем лить слёзы. Как же я могла?
Я не могу быть слабой. Нельзя. И поэтому амурные игры не для меня… не могу себе этого позволить! Ненавижу себя за слабости, ненавижу любовь. Любовь — это новые оковы, а у меня их и так предостаточно…
Опустила взгляд на доску и внимательно посмотрела на чётко расставленные фигуры на доске. С моей стороны были белые фигуры, со стороны Хозяина — чёрные.
Стоп!
«Чётко расставленные фигуры»? Ничего подобного: короли с ферзями были перепутаны местами, и я быстрым движением, но довольно неловко при этом, поменяла их местами.
Улыбка на щетинистом подбородке моментально сняла гнёт напряжения в помещении:
— Ох и врунья! Не играешь в шахматы? — и в этот момент улыбка стала шире и обнажила такие красивые белые зубы, а глаза моего Хозяина улыбались.
Живой. И довольный.
А я — кисель. Да-да, именно кисель!
— Не играю, — подтвердила его слова я и снова закусила губу, — Но фигуры знаю и знаю где место пешке, а где ферзю.
Снова улыбка. Чёрт, да что такое? Сегодня я просто купаюсь к благосклонности Герцога! Не похоже на него. Очевидно, я уставилась на него очень въедливо, потому что он вдруг изменился в лице, оставаясь при этом довольным, но уже не позволял себе панибратство.
— На сегодня, думаю, всё.
Я даже выдохнула. Будто камень с шеи сняли, и я тут же откинулась на диване, прикрыв глаза. Неожиданно в меня прилетела деревянная фигурка, потом следующая, потом одна за другой начался обстрел шахматами, и я резко села в ожидании объяснений, а Хозяин смотрел сурово:
— Почему не защищаешься? — спросил он.
— Вы насмерть закидаете меня шахматами? Это из серии «Тайны Суверена Сакраля: как убить Примага ладьёй»?
— Алиса, что с тобой? — спросил он и поднял брови.
— А на что похоже?
— На желе! — и попал в точку, — Ты совершенно расслабилась!
Чёрт! Прав. Но что толку в причитаниях и в той каше, что образуется в моей голове, когда появляется Винсент Блэквелл? Не конструктивно.
— Что вы от меня хотите? — спрашиваю животрепещущий вопрос, который по сути должен прояснить ситуацию, а желе затвердело бы и могло бы выдавать маленькие порции, схожие с мыслями. С ягодками.
— Хочу, чтобы ты всегда была на чеку. Не зря же я выбрал шахматы?
Да уж не надо быть семи пядей вол лбу, чтобы до этого догадаться, но что толку защищаться от человека, который всё равно безраздельно мною властвует? Ему достаточно отдать приказ, и я сделаю всё, независимо от того, хочу я этого или нет.
— Но я пешка, — прямо отвечаю я, — Я действую по воле игрока — это вы, а опасаюсь и нападаю на противника, а они… другого цвета!
— Ох, что же ты за существо такое!? — он спрятал лицо в ладонях и этим выдал свою слабость, которая ещё не прошла после последних событий, — Алиса, ты мне уже наглядно показала и не раз, что знаешь о существовании цветов кроме белого и чёрного, что фигуры в белом лишь идут под одной категорией, но все они разных оттенков. Пешка… — он хмыкнул, — Никогда так себя не называй.