Часть 2. Осмысление.
У экипажа Энтерпрайз было хобби: они делали ставки на то, сколько раз поругаются доктор Маккой и коммандер Спок, капитан и доктор Маккой или все трое сразу. Ругались они всегда так интересно, что это заменяло любой спектакль, и при этом никто ни разу не подумал, что у руководства какие-то проблемы с взаимодействием. Как невозмутимо однажды заметил вслух Сулу: «В спорах рождается истина». Но куда более было известно высказывание Паши Чехова, которое моментально стало негласным девизом любого спора: «Милые бранятся — только тешатся». При этом никто из троих участников спора не был осведомлен о причинах лукавых и понимающих улыбок окружающих. Впрочем, мало ли странностей у экипажа корабля с таким капитаном?
Миссия Энтерпрайз длилась уже восемь месяцев. И была неизбывной головной болью руководства Звездного Флота: посылая корабль Кирка в заведомо пустой район, исследованный вдоль и поперек, где не могло быть ничего, кроме парочки затерянных астероидов, следовало ожидать, что звездолет обязательно наткнется:
— На корабль клингонов.
— На аномалию, из-за которой все ученые будут рвать на себе волосы.
— На новую расу.
— На двойников из параллельной реальности…
Список можно было продолжать до бесконечности. Рапорты капитана и коммандера читали в Штабе как приключенческий роман. Вот только самому капитану и коммандеру в такие моменты было совсем не до смеха.
Однажды, сидя в каюте капитана за очередной партией в трехмерные шахматы, Спок несколько… озадачился: вместо того, чтобы энергично обсуждать только что закончившуюся миссию, только чудом обошедшуюся без жертв, капитан задумчиво смотрел на доску и делал ходы, даже не задумываясь.
— Капитан, могу ли я узнать, что послужило причиной вашей невнимательности? Невзирая на все обстоятельства, миссия закончилась благополучно, трое пострадавших сотрудников службы безопасности будут выписаны из лазарета в течение трех суток. Таким образом, я не вижу логических причин для вашей невнимательности, что приводит меня к выводу о причинах нелогических.
— Это настолько явно? — поднял на Спока усталый взгляд Кирк.
— Да, Джим. Может быть, я могу чем-то помочь?
— Помочь… Спо-о-ок, если бы все было так просто… — устало откинулся на спинку стула Джим.
— Возможно, для начала стоит озвучить проблему? — предложил коммандер, также принимая чуть более расслабленную позу. За эти месяцы вулканец все больше запутывался в той паутине, которую плел вокруг него Кирк, ведя осторожную атаку на чувства вулканца. Неспешно, обстоятельно, незаметно… Слово, жест, продемонстрированный кусочек знаний, которых в капитане даже близко не предполагалось… Его хотелось разгадать, понять, и чем дальше — тем больше. И сегодняшний разговор обещал еще кусочек тайны.
— Спок, ты знаешь, что такое предчувствие? — слабо улыбнулся Джим.
— Предчувствие… — задумчиво переплел перед собой пальцы коммандер. — Предчувствие — это логический вывод анализа подсознательных сигналов разума, не имеющих четкой структуры, но, тем не менее, превалирующих над фактами. Чувство крайне нестабильное, но, как я сделал вывод — процентная составляющая именно ваших предчувствий имеет весьма удручающую величину. Что именно вас тревожит, Джим?
Синие глаза по мере плавной речи коммандера стремительно светлели до небесно-голубого и все шире открывались синхронно со ртом. Когда Спок закончил озвучивать свои выводы, Кирк еще несколько секунд хлопал ресницами, а потом негромко рассмеялся.
— А еще говорят, что у тебя нет чувства юмора. Врут.
Все еще улыбаясь, Джим встал, сделал несколько шагов, плавно расправил плечи и повел головой, разминая шею. Отвернулся от столика с шахматами, подошел к полке, на которой стояла неплохая коллекция старинных бумажных книг, в свое время вызвавшая некоторое удивление коммандера. Бездумно гладя корешки самыми кончиками пальцев, Кирк глухо заговорил.
— Спок, ты заметил, как часто нам валится на голову всякая хрень? Я знал, что в том районе истинно космическая пустота, но откуда там взялась клингонская птица?! Так далеко от Нейтральной Зоны, одна, в секторе, где нет вообще ничего? Или та дурацкая аномалия, на которой уже едва ли не второй десяток ученых делает себе имя? Через тот участок регулярно летают уже лет сорок, и что? Никто не заметил, а мы самые глазастые оказались? Или двойники… Хотя, признаться честно, увидеть тебя капитаном, а себя — первым помощником было забавно.
— Капитан, Вы озвучиваете факты уже произошедшего, — мягко подтолкнул Джима вулканец.
— А что будет дальше, Спок? — полуобернулся к нему Кирк. — Сейчас то, с чем мы сталкиваемся, пока еще можно назвать даже забавным. А когда количество перейдет в качество, что тогда? Когда я буду не навещать их в лазарете, а писать письма с соболезнованиями их родным. А такой момент наступит — именно об этом и вопит моя интуиция. После той сыворотки, что вы мне с Боунзом влили, у меня намного повысилась физическая выносливость, сила, зрение, слух, реакция. И эти показатели все еще ползут вверх. Как будто что-то грядет, Спок, что потребует от нас всех сил… Что-то такое, что «Нарада» и Маркус с Харрисоном покажутся нам комариным укусом. И…
После этого Кирк замолчал, и слегка сгорбился, не оборачиваясь к коммандеру.
Сообразив, что дальше капитан продолжать не намерен, вулканец встал и сам подошел к Джиму.
— Капитан, помните, что Вы сказали мне, когда оставались на Нараде один, а меня отправляли на Медузе? Что все получится, главное — верить. Ваш экипаж предан вам на 96,07%. Поверьте мне, такой цифры не добивался еще никто. У Вас есть доктор Маккой. При всей его некоммуникативности, это профессионал высочайшего класса. Мои знания так же к Вашим услугам. А есть еще и Вы сами. Насколько я могу судить по своим наблюдениям, Ваше интуитивное понимание текущей ситуации превосходит любой аналитический центр на 24,9%. Это много, капитан. И это дает нам шанс.
— Ты так в меня веришь? — все же обернулся к нему Джим, прищуривая глаза в намеке на улыбку.
— Вы не знаете Устав, игнорируете протоколы безопасности, поступаете алогично в ситуациях, требующих совсем иных действий… И именно поэтому Вы одерживаете победу. Вы самый молодой, самый некомпетентный и самый удачливый капитан Звездного Флота.
— Спо-о-ок, сколько комплиментов! — чуть встряхнувшись, Джим будто сбросил с себя придавившую его тяжесть. — Осторожнее, а то я еще решу, что в той фразе Чехова есть доля правды. Итак, продолжим партию? Как я вижу, у меня еще есть шанс!
Тихонько вздохнув, Спок покорно вернулся за столик, но где-то там, глубоко, куда он старательно загонял человеческую половину своей души, засела тонкая игла. Эта половина тоже умела предчувствовать.
***
Поджав полные губы и прищурив глаза, Кирк дернул плечом, не отрывая взгляда от экранов. Однако человек, стоящий за его плечом этому предупреждению не внял, и продолжил настаивать на своем:
— Капитан Кирк, Ваши действия не просто нелогичны, они преступны! Я вынужден настаивать, чтобы…
— Капитан Деккер, я осознаю, что Вы старше меня и опытнее, однако при этом Вы забыли один немаловажный факт, а именно: Вы — всего лишь пассажир на моем корабле, и не имеете права вмешиваться в мои распоряжения. Собственно то, что Вы сейчас находитесь на мостике, есть мое расположение, которого Вы лишитесь, как только произнесете еще хоть слово. Мой корабль — мои правила.
Массивный мужчина в форме капитана Звездного Флота насупился, уже открыл рот, чтобы что-то возразить, но наткнулся на холодный, изучающий взгляд вулканца и осекся. На этом корабле все было не так! Только обстоятельства вынуждали молча терпеть все эти нарушения, но он при первой же возможности поставит руководство в известность.
— Чехов? — опять прищурив ярко-голубые глаза, потребовал отчета Кирк.
— Каптан, расчет завершен, итог на Вашем падде, — бодро отрапортовал миловидный кучерявый парнишка, место которого было за школьной партой, но никак не за навигаторской консолью. — Я там еще один вариант прикинул, и тоже Вам отправил.