— Сулу? — короткий просмотр полученных расчетов, отсылка их рулевому, пауза и вопрос.
— Это вполне возможно только при одном условии — если нам хватит энергии, — невозмутимо отозвался рулевой.
— Скотти, я тебе сейчас перекину парочку расчетов, глянь, и скажи — осилим? Если нет, то придется идти в лобовую. Энтерпрайз выдержит, но придется чиниться, — негромко проговорил в комм Джим.
Не прошло и минуты, как коммуникатор опять ожил, и оттуда послышался возмущенный голос с жутким акцентом:
— Капитан, Вы там чего, совсем все спятили?! Мою девочку и так истязать! Она же потом знаете, сколько будет отходить?!
— Скотти, времени совсем в обрез, поэтому быстро: осилим или нет?
— Ну… — казалось, что хруст, с которым неведомый Скотти чешет в затылке, слышен даже здесь, на мостике. — Если вопрос стоит так… Потом мы встрянем с мелким ремонтом, но все будет на ходу. Только девочку жалко…
Не дослушав жалобу, Кирк включил общее оповещение:
— Внимание экипажу, говорит капитан Кирк. Как вы все уже знаете, у нас на хвосте висят несколько не самых дружелюбно настроенных преследователей. Идти на них в лоб не позволяет здравый смысл, в связи с чем через пять минут нас всех будут ожидать несколько очень веселых минут с перепадами гравитации, давления и скорее всего — отключением света. Лазарет, оранжерея и инженерная палуба переводятся на резервное энергообеспечение, а остальным — просьба принять меры по обеспечению собственной безопасности. Будет повод навести порядок в каютах потом. Время пошло. Конец связи.
— Капитан Деккер, просьба покинуть мостик, пройти в свою каюту и пристегнуться, на мостике для пассажиров кресел не предусмотрено, — равнодушно произнес коммандер Спок, не отрывая взгляда от своего экрана и активируя ремни безопасности. Беглый осмотр по сторонам показал, что весь экипаж на мостике не выказывает никакого протеста очередной безумной идее капитана, а деловито перепроверяет собственные расчеты и активирует системы личной безопасности. Как будто ничего особенного не происходит.
Едва не сплюнув, Деккер, ни слова не говоря, вошел в лифт и поспешил на свою палубу. Каким бы не было его мнение о происходящем, игнорировать предупреждение не стоило. Все можно оставить на потом. На его палубе было людно — все, кто был свободен, деловито спешили либо к себе, либо на места, согласно расписанию. Ни малейших следов паники или возмущения, и это было самым удивительным. Замерев в дверях каюты, мужчина еще раз оглядел коридор и пожал плечами — если капитан корабля сумасшедший, то и экипаж у него такой же…
Следующие несколько минут растянулись на целую вечность: корабль трясло, свет пропал, гравитация то исчезала совсем, то придавливала пристегнутого к кровати мужчину многотонной глыбой. Желудок все норовил то выскочить через горло, то спрятаться где-то в пятках. А потом все закончилось. Закончилось так резко и неожиданно, что капитан Деккер сначала даже не понял, что уже все. А потом закрыл глаза и длинно выдохнул. То, что должно было стать простым путешествием из точки А в точку Б на попутном корабле, обернулось жуткой головной болью, угрозой смерти и общей неприязнью не только к одному конкретному человеку, но распространилась на весь корабль и его экипаж.
Недаром, когда коллеги узнали, с кем ему придется добираться до космической базы ЗФ, где его должен был забрать корабль, который летел на Землю, они все начали ему сочувствовать и желать удачи. Причем, без малейших признаков веселья. И теперь сорокавосьмилетний капитан Рейн Деккер понял, почему. А еще — что все слухи, ходящие про легендарную Энтерпрайз и ее не менее легендарного капитана не просто правдивы, но даже преуменьшены. И писать рапорт он не будет — не тот характер, и потом… Когда-то он тоже мечтал о неизведанных просторах и приключениях каждый день. О не просто уважении своего экипажа, а об обожании. О славе. А потом был страх сделать что-то не так, советы старших товарищей, следование Уставу и он сам не заметил, как стал одним из многих.
Сегодня же, глядя на Кирка, сидящего в своем капитанском кресле так свободно, видя абсолютное спокойствие перед лицом смерти, будем откровенны, всех, кто находился на мостике, такое же спокойствие экипажа, Рейн Деккер впервые задумался: а чем приходится платить за такое отношение и такую известность самому Кирку? И выводы ему совсем не понравились…
***
Вежливо улыбнувшись, капитан Кирк пожал руку единственному пассажиру Энтерпрайз, который сейчас легко поднялся на платформу транспортатора и исчез в сияющих лентах перемещения. Стоило только растаять силуэту, как улыбка сползла с его лица только для того, чтобы через секунду сверкнуть гораздо ярче и намного искренней, чем до того.
— Итак, мы свободны, как вольный ветер и можем отправляться дальше. Я мог бы выбить нам всем увольнительные, но на этой базе кроме захудалого бара ничего нет, зато, когда доберемся до более привлекательных мест, право на плановый отдых уже будет использовано. Летим или отдыхаем?
Даже не оборачиваясь, Джим мог с уверенностью сказать, что ему сейчас ответят.
— Капитан, смею предположить, что это был риторический вопрос. Лазарет и инженерная палуба подали вам списки заявок заранее, и уже получили то, что Вы сочли необходимым оставить и то, что было в наличии на базе. Учитывая, что вы, люди, ходите в увольнительные ради не только дополнительного общения, но и ради бесцельного времяпрепровождения, которое данная база предоставить не в силах, сочту логичным вывод, что мы летим к месту назначения.
— Спок, вот скажи мне — тебе не надоедает быть самым умным? — с искренним интересом повернулся к нему Джим, неторопливо шагая на мостик.
— Самым умным, сэр? Я так не считаю. Учитывая некоторые данные и обстоятельства, свидетелем которых я стал, имею все основания предполагать, что Вы, капитан, специально занизили уровень своего интеллектуального коэффициента в официальном досье. Лейтенант Монтгомери также является очень умным человеком, но область его знаний весьма ограничена и специфична. Тоже самое можно сказать и про доктора Маккоя. Насколько мне известно, таких, как он, на Земле называют «врачом от Бога». Лейтенант Ухура также является специалистом высокого класса. Что приводит нас к выводу, что задавая свой вопрос, Вы подразумевали совсем иной ответ. Так что… да, капитан. Иногда я думаю, что случится, когда я ошибусь.
Едва не споткнувшись на этих словах, Джим удивленно посмотрел на Спока. Смотрел, когда они поднимались в турболифте на мостик. Смотрел ему в спину, когда они расходились по своим местам. И только потом, будто не было паузы в их разговоре, и не было никого вокруг, задал следующий вопрос:
— А ты не можешь предположить, что ты всегда будешь прав?
Теперь уже замолчал сам Спок. Остальные только переводили удивленные взгляды с капитана на коммандера, не понимая, почему первый помощник так напрягся от, вроде бы, вполне невинного вопроса.
— Нет, капитан. Даже вулканцы ошибаются в своих выводах и предположениях. А я — не чистокровный вулканец. Так что моя ошибка — дело времени. Это утверждение имеет под собой основание: вспомните, я уже ошибался. Дважды. И судя по масштабности моих ошибок, третий раз будет…
— Катастрофой, — со вздохом закончил за него Джим. — Я тебя понял, хоть и не могу согласиться.
— Знаешь, у нас, людей, есть масса выражений, кратко характеризующих целые научные труды. Одно из них тебе известно: «В спорах рождается истина», — на этих словах спина Сулу напряглась, а Чехов стрельнул обеспокоенным взглядом на капитанское кресло. — А есть еще такое: «Не попробуешь — не узнаешь».
— Капитан, я понимаю смысл данного выражения, но я не могу его принять, как руководство к действию, — поджал губы Спок. — Данное выражение подразумевает под собой не стремление учиться, а действовать самым очевидным образом, не изыскивая более сложных, но действенных вариантов. Таким образом, все сводиться к фактору везения. Такой подход совершенно недопустим. Я осознаю, что большинство ваших действий продиктовано именно этим фактором, однако, склонен делать вывод, что решающую роль играет ваша интуиция, которая является весьма развитым дополнительным чувством. Но основная масса людей данной характеристикой не обладает, и потому результаты действий, основанных на рискованном выборе «повезет — не повезет», будут катастрофичны.