Трость старика нервно застучала по полу.
– Ваша взяла, шантажист, – сдался Тальбот.
Мосс рассмеялся. Вуд услышал скрип мебели, когда собеседники поднялись и направились к лестнице.
– Хотите еще раз взглянуть на Вуда и собаку?
– Нет, я и так уже убедился.
– Тогда избавься от них, Кларенс. Только не вздумай больше оставлять их на улице, чтобы дать пищу для раз мышлений пронырливым репортерам. Надень на револьвер глушитель. Он внизу. Потом обработай трупы кислотой.
Глаза Вуда в ужасе обежали комнату. Ему и его телу необходимо вырваться отсюда. Если он уйдет один, то уже никогда не станет самим собой.
Снизу доносились громыхающие шаги Кларенса, который ходил по комнатам в поисках глушителя к своему револьверу.
Гилрой закрыл за собой дверь телефонной будки, выудил из кармана монетку, сбил на затылок шляпу, набрал номер.
– Привет, шеф! Это я, Гилрой.
– Привет. Как там у тебя с кататониками?!
Гилрой положил свой блокнот на телефон.
– Напал на горячий след, шеф. Меня на него навел один из врачей «Мемориала». Он пришел к выводу, что разрезы на шее были сделаны для того, чтобы иметь доступ к подкорке мозга. Но в чем смысл этой операции, ему неясно, так же, как и неясно, почему эта операция приводит к полному параличу… И вот к чему все это сводится: обычно, для того чтобы достичь той или иной части мозга, приходится делать трепанацию черепа. Здесь же к мозгу проникли через разрез, рассчитанный до по следнего миллиметра. Хирург, сделавший его, работал по точнейшим расчетам, как летчик ночью летит по приборам. Доктор из «Мемориала» говорит, что только четыре хирурга во всей стране способны на такую ювелирную работу.
– Кто именно, черт бы тебя побрал? Ты спросил, кто именно?
– Естественно, – обиженно ответил Гилрой. – В Нью-Йорке – Мосс, в Чикаго – Фабер, да еще Кроуниншоу в Портланде и, возможно, Джонсон в Детройте.
– Так чего же ты ждешь? – завопил редактор. – Найди Мосса!
– Мосс исчез. Бросил все и поспешно бежал после того, как правление потребовало его отставки… Ходят слухи о злоупотреблениях больничными фондами.
– Найди Мосса, – ответил редактор. – С остальными я свяжусь сам. Похоже, что ты напал на след.
Вуд подобрался. Вот-вот Кларенс поднимется наверх, чтобы пристрелить его и тело. Бежать, немедленно бежать! Неловко и неуклюже Вуд поднялся на задние лапы и попытался сжать передними дверную ручку. Когти соскользнули с нее. Он услышал, как Кларенс остановился, услышал звук выдвигаемых ящиков.
Ужас охватил его. Он яростно вцепился в ручку зубами. Боль пронизала чувствительные десны, но горькая медь поддалась.
Бесшумно Вуд вышел в холл и осторожно заглянул на лестницу. Она все еще была пуста. Кларенса не было видно.
Вуд вернулся в комнату и потянул свое тело за одежду, пятясь и вытаскивая его в холл. Потом стал медленно и тихо спускаться по ступенькам.
Уверенно взбегая вверх по лестнице, Кларенс оказался прямо перед Вудом. Открыв от удивления рот, он потянулся было за револьвером, но клыки Вуда впились ему в горло. Они клубком скатились вниз. Кларенс остался лежать на полу. Вуд, снова потянув за собой свое тело, рванулся к двери.
Услышав, как из задней комнаты на шум выбежал Мосс, он яростно впился зубами в ручку двери, охваченный страхом при мысли, что Мосс может настичь его раньше, чем он с ней справится.
Но замок щелкнул, и Вуд всей своей тяжестью навалился на дверь, распахнул ее. Тело на четвереньках последовало за ним. Вуд подтолкнул его в сторону Центрального парка, желая убраться подальше от Мосса.
Оглянувшись, Вуд увидел, как доктор, стоя в дверях, провожает их взглядом, и он в страхе потащил свое тело за угол, чтобы как можно быстрее скрыться.
Вуд избежал смерти, и тело его все еще было с ним, но страх и беспокойство не прошли, а, наоборот, с каждой минутой увеличивались. Как ему прокормить свое тело, как найти для него приют, уберечь от Мосса и гангстеров Тальбота? И как заставить Мосса вернуть ему тело?
Но было очевидным, что главное сейчас – это спрятать тело подальше от чужих глаз. Оно было голодно и рыскало в поисках еды. Человек, бегающий на четвереньках по тротуару, сразу же привлек внимание прохожих: их окружила толпа.
Вуд страшно перепугался. Вцепившись зубами в одежду тела, он перетащил его через улицу, где можно было укрыться за деревьями и кустами Центрального парка.
Однако Мосс времени зря не терял: черная машина пронеслась на красный свет и устремилась прямо к ним. С другой стороны мчался полицейский автомобиль с включенной сиреной. Черная машина сбавила ход. Вуд встал перед своим телом, рыча на приближающихся к нему полицейских. Их было двое. Один из них отшвырнул его ногой, другой поднял тело под мышки и поволок к машине.
– Псих. Вообразил себя собакой, – констатировал полицейский. – Куда его, в госпиталь?
Его напарник кивнул. Вуд обезумел. Он рванулся вперед, злобно клацая зубами, еще надеясь защитить свое тело. Полицейский опять отшвырнул его ногой.
– Всадить, что ли, в него пару пуль?
И тогда Вуд понял, что они пристрелили бы его, не будь они так заняты телом, и метнулся в поток автомобилей, рискуя попасть под колеса.
Вдруг он увидел, как большой черный автомобиль круто развернулся и устремился к нему. Никто, кроме гангстеров Тальбота, не стал бы так упорно его преследовать.
Вуд метнулся к дорожке, ведущей в глубь парка, и скрылся в густом кустарнике. Оттуда он видел, как вышедшие из машины гангстеры рассыпались цепочкой, прочесывая лес. Он тихо отполз в кусты, оставляя преследователей в стороне.
И в кошмарном сне такое не приснится. Вуд был абсолютно беспомощен. Против него ополчились и преступники, и блюстители порядка. Тем, кто согласился бы ему помочь, он не в состоянии объяснить, что он человек. Да и кто способен ему помочь? Кто, кроме Мосса? Допустим, что ему удалось бы ускользнуть от полиции и гангстеров, пробраться в госпиталь и каким-то образом объяснить… Ну и что? Все равно ведь никто, кроме Мосса, не сумеет сделать эту операцию!
Он осторожно пробирался по парку.
Необходимо найти кого-то достаточно влиятельного, чтобы воздействовать на Мосса. Но кто обладает такой силой и каким способом с ним объясниться?
У самого выхода из Центрального парка беда чуть не настигла его. Он бежал по тропинке, идущей параллельно с проезжей дорогой. Курсирующая по дороге черная машина вдруг набрала скорость и пронеслась мимо. Он услышал приглушенный хлопок и свист пули над головой. Прыгнув в кусты, он побежал от дерева к дереву, стараясь двигаться так, чтобы все время находиться в укрытии.
Выбравшись из парка, он пронесся по улицам. На Бродвее он почувствовал себя в большей безопасности среди густой толпы. Гангстеров Тальбота здесь можно было не бояться, но тут показался полицейский автомобиль. Вуд спрятался за переполненным мусорным баком у какой-то забегаловки.
С реки дул пронизывающий ветер, и шевелил газету, лежавшую в баке поверх груды мусора.
Вуд вспомнил, как день назад он стоял у входа в контору по найму, разговаривая с одним из гангстеров Тальбота.
Ему тогда еще пришло в голову, что лучше уж впасть в кататонию, чем голодать. Теперь-то он бы так не подумал.
Привстав на задние лапы, Вуд перевернул мусорный бак. Тот с грохотом покатился к мостовой, рассыпая мусор по всему тротуару. Прежде чем из двери выскочил, ругаясь, швейцар, Вуд раскидал лапами груду отбросов, схватил зубами газету, отдающую кислым запахом гнили, и пустился наутек.
Укрывшись от ветра на задворках какого-то дома, он лапой расправил газетный лист и пробежал его глазами. Газета была вчерашняя, та самая, где напечатана статья о кататониках, подписанная журналистом Гилроем.
Вуд быстро затрусил по улице, тесно прижимаясь к домам.
Уже темнело. До захода солнца он успел пробежать добрых три мили. Запыхавшись, он остановился у громадного здания «Морнинг пост». Здание казалось неприступным.
Он наблюдал за входной дверью главного подъезда, выжидая момент, когда кто-нибудь распахнет дверь так, чтобы можно было проскочить внутрь. С надеждой смотрел он на подходившего к двери пожилого джентльмена. Однако тот мягко, но решительно отпихнул его. Вуд обнажил клыки, для него это была единственная форма ответа. Человек торопливо закрыл за собой дверь.