— Во всяком случае, сегодня очень важный день для тебя.
Желудок сразу свело.
— Важный — безусловно. — Я даже подумала, что моя жизнь может измениться навсегда.
Том извлек последние листы сценария и начал складывать их в нужном порядке.
— Ты нормально?
Я покачала головой:
— Ужасно нервничаю, честно говоря.
— Критики тебя полюбят, Лора. Будь уверена. — Он взял в руки красный степлер и принялся скреплять страницы.
— Да дело не в этом.
Степлер замер в воздухе.
— А… — Голос у него изменился. — В… Нике.
Я кивнула. Том знает, что произошло, как и каждый здесь. С другой стороны, событие было слишком заметным, такое не спрячешь.
— Том, я чувствую себя мишенью, в которую вот-вот выстрелят.
Том посмотрел на меня, потом продолжил свое занятие.
— Что ж, ты знала, на что идешь. Мы это обсуждали, и ты согласилась вести шоу, помнишь?
— Да, — пробормотала я. — Согласилась. Но тогда оно только-только выходило на кабельном — мы и подумать не могли, что оно когда-нибудь побьет все рекорды, не говоря уж о том, чтобы идти в прайм-тайме.
— Надеюсь, тебе не придется жалеть.
— Нет, — вздохнула я. — Конечно, нет: мне тогда было интересно — и сейчас ничего не изменилось. Просто теперь, когда я окажусь совершенно беззащитной перед всевидящим оком СМИ, трудно избавиться от назойливого ощущения какого-то… ужаса.
— Ну, не надо. — Он распрямился. — Лора, то, что произошло с Ником, не твоя вина. Ведь так?
Я смотрела на него. «Твоя вина…»
— Нет. Нет, это не моя вина.
— Если шоу будет иметь успех, — продолжил он, — то да, конечно, история может всплыть. Поэтому убеди своих родных и близких держать язык за зубами. — (Я взяла на заметку, что надо попросить сестер не трепаться.) — Но в любом случае ты ничего плохого не делала. Тебе нечего стыдиться, Лора, ведь так?
«Нечего стыдиться…»
— Нет. Нет, я ничего такого не делала. Да.
— Смотри-ка, сегодня в «Таймс» неплохая положительная статеечка, — сказал он. — Вот… — Он протянул мне газету. Было очень лестно читать об «уникальном формате» шоу с его «неожиданными ходами» и о моих впечатляющих способностях. Я показала ему отзыв в «Индепендент».
— «Впечатляет»… — дочитал Том. — Хорошо. — Он кивнул. — Что ж, я тоже думаю, что впечатляет, — если позволительно так говорить о собственном детище. — Я посмотрела на него. — Как бы то ни было, я бы лучше продвигался к студии. — Он потянулся за пальто. — Нэ-рис, — крикнул он, — моя машина приехала?
Я видела, как она смотрит через щели в жалюзи.
— Только что подъехала.
— Увидимся там через час. Хорошо, Лора? — сказал Том. Я кивнула. — Не опаздывай.
— Не буду. Только попрошу Дилана пройтись по сценарию.
Я поставила цветы в воду, а затем послала Хоуп виртуальную открытку с благодарностью, и к тому времени как я нажала «Отправить», Дилан закончил свой разговор и помахал мне рукой. Он составлял вопросы для «Властелина разума», а теперь стал редактором сценариев на «Что бы вы думали?!». Он решает, какие вопросы должны быть в каждом шоу и в каком порядке, а затем прорабатывает их со мной, прежде чем начать запись.
— Ну что ж, Лора. — Он взял свой планшет. — Начнем с простого. Как называется сплав меди и олова?
— Латунь! — услышали мы крик Нэрис из-за стойки регистрации.
— Бронза, — ответила я.
— Правильно. Какая латинская буква используется в римской нумерации чисел для обозначения тысячи?
— «Це»! — закричала она.
— Это «эм».
— Какой город является столицей Армении?
— Улан-Батор!
— Ереван.
— Это Ереван, — сказал Дилан, закатывая глаза.
Я села за свой стол.
— Что такое «баранчик»? — услышала я, теребя большую скрепку.
Я посмотрела на него снизу вверх:
— Что?
— Баранчик.
— Я пас! — провозгласила Нэрис. — Если хотите знать мое мнение, это слишком трудно. До-оброе утро. «Трайдент ти-и-ви-и»…
— Баранчик? — переспросила я. — Понятия не имею.
— Это годовалый баран — то есть как бы «маленький баран». Кто открыл истоки Нила?
— Ливингстон, — рассеянно ответила я. — Нет, не Ливингстон, хм… то есть Спик.
— К какой горной системе относится гора Авемур в Шотландии?
— Кэйрнгорм.
— Традиционный траурный цвет мусульман?
— Белый.
— Биология человека: какой термин описывает полый шар из клеток, являющийся первым этапом в развитии эмбриона?
Я чувствовала, как у меня сводит внутренности.
— Поторопись… — сказал Дилан. — Не знаешь? Уверен, что знаешь — такой эрудированный человек, как ты, должен знать.
— Да. Я знаю. Это бластоциста.
— Правильно. — Мне представилось крошечное живое пятнышко, погруженное в уютный полумрак матки.
— Все нормально, Лора?
— Что? Да… конечно. Продолжай.
Он перевернул страницу.
— Как на хинди называется Индия?
«Синд? — подумала я. — Нет, это область… На хинди… начинается с «бэ», точно… «бэ»… «бэ»… «бэ»…»
— Бхарат, кажется?
— Правильно.
— Мы охватили все области? — спросила я, когда мы прошли все шестьдесят вопросов.
Дилан кивнул:
— Все. — Он глубоко вздохнул. — История, политика, наука, литература, религия, философия, география, монархия, классическая музыка, поп-музыка, развлечения, архитектура, балет, искусство и спорт.
— Исчерпывающе.
— Ты довольна сценарием?
Я быстро просмотрела его.
— Выглядит неплохо.
— Лора, машина пришла! — услышала я иерихонский голос Нэрис. Я взяла сумку.
— Ты со мной, Дилан?
Он схватил кожаную куртку и шлем.
— Нет, увидимся там — я на мотоцикле.
— Будь осторожен на этом своем мотоцикле! — крикнула Нэрис ему вдогонку, когда он выходил. — Непременно будь осторожен!
— Да, Нэрис. Как и всегда.
Когда я проходила мимо стола Нэрис, она протянула мне большой конверт:
— Это список конкурсантов. Сара утром, прежде чем отправиться в студию, попросила меня передать тебе.
— Спасибо. Загляну по пути.
— Удачи, Лора. — Она посмотрела на меня оценивающе. — Нет, твой тип точно «лето». А этот цвет не гармонирует с цветом твоей кожи. До-оброе утро. «Трайдент ти-и-ви-и»…
Студия, которую мы используем, располагается в Актоне, так что путь от Ноттинг-Хилла не занимает много времени. Но в этот день из-за непогоды движение было медленным — снег превратился в проливной дождь. В Уайт-Сити мы стояли минут десять, потому что кого-то, как назло, угораздило сломаться, потом нарвались на дорожные работы, а водитель принялся разглагольствовать о Кене Ливингстоне[15] и о том, что он хотел бы с ним сделать, — только тогда я вспомнила о списке. Я не встречаюсь с участниками заранее — их прослушивает Сара, — но сегодня получила краткую биографию каждого из них. Я как раз собиралась открыть конверт и прочитать четыре имени, краткое жизнеописание их владельцев, об их достижениях, хобби и прочем, когда зазвонил мой мобильный. Я порылась в сумке.
— Лора! — Это была моя старшая сестра Фелисити. Она любит поговорить — и, к сожалению, на единственную тему. Я успокоила себя. — Угадай, что Оливия обнаружила сегодня утром? — Она так и затаила дыхание в предвкушении.
— Дай подумать, — ответила я, выглядывая в окно. — Лекарство от рака? Жизнь на Марсе? Квадратный корень гипотенузы?
Последовало насмешливое фырканье. Неудовлетворенный смех. «Не будь дурой, Лора. Не то».
— Ну что она там обнаружила? Расскажи мне.
— О, это так очаровательно — ступни!
— В самом деле? — сказала я, когда мы подъехали к пешеходному переходу. — Где?
— На конце своих ножек, естественно!
— А разве не там они обычно находятся?
— Да, но дети-то об этом не знают, правильно? Они вдруг обнаруживают их примерно в шесть месяцев и так завороженно смотрят! Я просто хотела поделиться с тобой. — Я подавила зевок. — Понимаешь, сегодня утром, когда я ее пеленала, она булькала и улыбалась мне в своей восхитительной манере — просто смотрела на меня и улыбалась. Правдаты-моякуколкасладкаядеточка? — засюсюкала она, словно наглотавшись гелия. — А потом вдруг посмотрела на ступни таким очень сосредоточенным взглядом, схватила их и начала с ними играть. Это было так умильно… просто перебирала пальчики на ножках… Ты меня слушаешь, Лора?