3. «Вопросы и ответы» преп. Анастасия
Данное произведение имеет важное значение для русской культуры, ибо оно, как уже отмечалось нами[25], составляло (в переводе на славянский язык) сердцевину «Изборника Святослава 1073 г.». И не случайно, что в начале XX века к этому сочинению обращается серьезный православный ученый Н.С. Суворов, являясь в данном случае во многом первопроходцем. Хотя и опираясь на неадекватную версию произведения, опубликованную в «Патрологии» Миня, он указывает, что здесь «много раз и с разных сторон затрагивается вопрос о примирении грешного человека с Богом и не всегда разрешается одинаково»[26]. Касаясь такого «неодинакового» разрешения указанного вопроса и привлекая свидетельства еще неизданных рукописей, русский ученый констатирует, что преп. Анастасий Синаит является во многом выразителем глубинных интуиций православного нравственного учения. При этом указывается на ошибочность мнений западных ученых, будто в Греческой Церкви развивался только один идеал монашеского аскетизма. Поэтому Н. С. Суворов приходит к выводу, что «указание различных способов спасения для таких именно людей, которые не могут исполнять аскетических подвигов, как больные, престарелые, бедные, состоящие в браке, находящиеся в зависимом положении, ведущие торговые дела, живущие даже в самом очаге мирской суеты и удовольствий, с пояснением притом, что в мире живущий человек может оказаться в равной чести у Бога, как нельзя яснее свидетельствует о том, что Греческая Церковь хорошо различала идеал совершенства, возможный для мирских людей, и идеал совершенства, свойственный людям, живущим в пустынном уединении»[27]. Уточняя эти выводы русского исследователя, хотелось бы подчеркнуть, что преп. Анастасий, сам будучи строгим и искренним монахом, ясно осознавал один принципиальный момент: то не были два различных идеала, но лишь два различных аспекта единого идеала, ибо православное нравственное учение по своей глубинной сущности аскетично. Внешние проявления такой глубинной сущности могут быть различны и действительно различаются, но в основе этих проявлений лежит единый фундаментальный принцип – целомудрие, который и составляет главный стержень всех нравственных положений Православия[28]. И в «Вопросах и ответах» преп. Анастасия это отчетливо проявляется.
После многолетних и кропотливых трудов двух католических исследователей мы имеем теперь адекватный текст этого сочинения[30]. Вместо позднейшей компиляции, включающей 154 вопроса, здесь изданы 103 вопроса, к которым приложены еще и Дополнения (Appendices), отражающие побочную рукописную традицию. Еще готовя данное издание, Й. Мунитиз указывал, что в сочинении отобразился широкий и разнообразный духовный мир (mental world) той аудитории, к которой обращался преп. Анастасий. Причем значительную часть этой аудитории составляли миряне, живущие под мусульманским владычеством и сталкивающиеся с разделениями среди христиан[31]. Немалое число из них принадлежало, вероятно, к низшим слоям общества, а соответственно, не обладающим серьезным образованием. Так, Вопрос 68 явно указывает на «простеца», не разбирающегося в «догматических изысках», но твердого в православной вере. Такая вера и такая простота для преп. Анастасия является высшей ценностью, по сравнению с которой изощренные хитросплетения образованного ума предстают ничтожными и незначительными. Судя по всему, само сочинение возникло из письменных вопросов паствы к преп. Анастасию и его ответов на них, которые впоследствии собрал он (или его ученики). «Дополнения», как представляется, вряд ли принадлежат в их нынешнем виде перу самого Синаита, а если и принадлежат, то частично и в переработанном виде, осуществленном либо его учениками, либо позднейшими компиляторами. К числу таких позднейших переработок принадлежат и «Вопросоответы к Антиоху», ложно приписываемые свт. Афанасию Великому; определенная связь, хотя и очень неясная, существует между рассматриваемым сочинением преп. Анастасия и «Каноническими вопросами» Тимофея Александрийского[32].
26
28
Целомудрие имеет множество оттенков и граней; например, его можно определить как то, «что оберегает дух человека от погружения его в плоть; это самосохранение человеческого духа, без чего человек становится плотяным, животным, теряет все человеческое». Или: «Целомудрие в широком смысле слова состоит в том, чтобы “соблюдать целыми все добродетели, наблюдая за собой во всех действиях, словах, делах, помыслах”. Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что собственно целомудрие обнимает все добродетели: “Целомудрие есть всеобъемлющее название всех добродетелей” и есть не что иное, как непорочность»
30
Anastasii Sinaitae Quaestiones et responses / Edi-derunt Marcel Richard et Joseph A. Munitiz // Corpus Christianorum. Series Graeca. Vol. 59. Turnhout; Leuven, 2006. На этом критическом издании и основывается наш перевод на русский язык. Имеется также очень хороший перевод на английский язык:
31
32
См. предисловие Й. Мунитиза к английскому переводу: