Даже в онкологическом учреждении умелым психотерапевтическим подходом можно добиться изменения обычно мрачного настроения у пациентов, Яркое подтверждение этого приведено, например, корреспондентом «Медицинской газеты» В. Рубцовым при описании работы Даугавпилсского республиканского онкологического диспансера Литовской ССР. «Ранним утром, — пишет автор, — в коридоре Даугавпилсского диспансера я увидел женщину, на лице которой отражались глубокие душевные страдания. Это была словно бы тень человека. Но примерно через час мы встретились вновь. Женщина шла по аллее рядом с врачом и медсестрой, и ее трудно было узнать. Исчезла бледность лица, ожил взгляд. Стало ясно, что преобразили ее беседа с медицинскими работниками, их чуткость, талант» (Рубцов В. Избрав медицину. Мед. газета 18 февраля 1977).
Н.Д.Стражеско и многие другие опытные клиницисты уже давно отметили, что каждый человек болеет и выздоравливает на свой лад. Великолепное психологически тонкое описание болезни Наташи Ростовой дает Л. Н. Толстой: «Доктора ездили к Наташе и отдельно, и консилиумами, говорили много по-французски и по-немецки, по-латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней, но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой одержим живой человек: ибо, каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, не известную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т.д., записанную в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений страданий этих органов» (Толстой Л. Н. Война и мир, т. 3 М. 1964, с, 61). Этот несколько иронический анализ поведения врачей у постели больного, представленный великим писателем, может быть дополнен и другими критическими оценками. Как известно, Мольер, болевший туберкулезом легких, зло иронизировал над врачами. Ему принадлежит фраза: «Больной должен иметь хорошее здоровье, чтобы выдержать болезнь и лечение». Писатель-врач Шиллер высмеивал консилиум врачей, собравшихся лечить простреленную лапу бульдога. А Сенека изрек: «Искусство продлить жизнь — это искусство не сокращать ее».
Немало могут рассказать врачи, как их при первом знакомстве встречают ожесточившиеся, потерявшие веру в себя и будущее больные, а уходят, проникнувшись теплыми чувствами и уважением. Нередко решающее значение имеет первая встреча с врачом, его искренность, сопереживание. Врач становится советчиком и помощником, другом на многие годы. Нельзя не сказать и о том, что в повседневной деятельности, наполненной различными событиями и подчас сложными ситуациями, врач иногда сталкивается с противодействием со стороны больного.
Скептически относясь к медицине в целом и, в частности, к ее представителям, некоторые больные на протяжении длительного времени отрицательно воспринимают контакт с врачом и его советы. Здесь необходима большая выдержка и терпение. Так, из описаний известно, что Бисмарк скептически и пренебрежительно относился к лечившим его врачам. Когда его впервые посетил Швенингер, ставший в дальнейшем его домашним доктором, которому он доверял, канцлер заявил, что у него нет времени для ответов на вопросы.
«Тогда лечитесь у ветеринара!»,— ответил ему Швенингер и своей находчивостью завоевал авторитет у Бисмарка. Швенингеру принадлежит известное изречение: «Врачом быть — значит всегда из двух сильнее быть!»
Человек — исполнитель многих социальных ролей, он многим интересуется, многое знает. И врач тем более должен обладать широкой эрудицией: это создает для него возможности понимания больных и облегчает пути контакта с ними. Н.Д.Стражеско вспоминал, как он консультировал одного высокопоставленного больного — высокомерного человека, с которым трудно было войти в контакт всем врачам. Но когда, как бы невзначай, Н.Д.Стражеско заговорил о различных породах собак и об охоте, больной, страстный охотник, тут же оживился и подробно изложил все свои жалобы.
Не должен также забывать врач и о том, что действенную помощь оказывает поощрение больного, похвала ему за соблюдение режима, за борьбу с хандрой, за включение в труд, за преодоление трудностей ситуационного характера и многое другое. Такое поощрение утверждает успехи больного в глазах его и окружающих и нередко оказывает стимулирующее влияние.
Наблюдательный врач, владеющий психотерапевтическим подходом, всегда ищет вокруг себя наиболее важные и убеждающие факты, которые ему оказывают помощь в перестройке ложных теорий, созданных больным. Вспоминается одна из больных, у которой была обнаружена язва двенадцатиперстной кишки. Тревожно-мнительная, боязливая женщина ушла в болезнь», ожидая «ракового перерождения». Любящая семья жаловалась, что она категорически отказалась от «бессмысленного лечения» и целыми днями плачет. Действительно, ни назначенные психотропные препараты, ни бром не изменили ее состояния и поведения. Когда же врач предупредил ее, что постоянные слезы семимильными шагами подвигают ее к старости, сделают ее лицо морщинистым и изможденным, она успокоилась и начала энергично выполнять все лечебные назначения.
Врач не может забывать, что вера больного в него ни с чем не сравнима. Она конкурирует с воздействием даже самых эффективных лекарственных препаратов. Некоторые терапевты считают, что, например, при стенокардии решающими являются следующие факторы: желание больного выздороветь, вера во врача, которого он выбрал, вера в действие назначенного лекарства, его умение вселить веру больному и только после этого истинное фармакодинамическое влияние данного препарата. И здесь решающее значение всегда имеет авторитет врача. Вера в авторитетного врача нередко оказывается настолько сильной, что лечебное действие может вызвать даже назначенное врачом совершенно индифферентное вещество. Такое явление называется плацебо-эффектом.
Большое эмоциональное воздействие на больного оказывают пример самого врача и сообщаемые им некоторые сведения о своих жизненных ситуациях и отношении к ним. Здесь, конечно, важно умело подбирать наиболее убедительные факты, помогающие развенчать ложные теории больного. И личный пример врача нередко становится эталоном поведения для больного, его отношения к трудным обстоятельствам и т.д.
Клод Бернар утверждал, что врач должен знать три вещи: условия здоровья, чтобы их поддержать; условия развития болезни, чтобы их предотвращать, и условия выздоровления, чтобы их использовать. В «Борьбе с безумием» Поля де Крюи Джек Фергюссон говорит о принципе своего лечения душевнобольных как «соединении новейшей медикаментозной терапии с любовью к больному». А.М.Горький писал, что только настоящее произведение искусства создает сердечное доверие между читателем и писателем. Для этого, помимо способностей и знаний, требуется человеколюбие! — Все это целиком можно отнести и к психотерапевтическому воздействию врача на больного.
Продуманное использование эмоционального контакта с больными играет огромную роль во врачебной деятельности. А. С. Макаренко придавал большое значение эмоциям и успешно использовал эмоциональные Воздействия в своей колонии. Он писал: «Нашим весьма важным институтом была система перспективных линий. Человек не может жить на свете, если у него нет ничего радостного. Истинным стимулом в человеческой жизни является завтрашняя радость. Ее надо организовывать, вызвать к жизни и поставить как реальность. Надо настойчиво претворять более простые виды радости в более сложные и человечески значительные. Воспитать человека — значит воспитать у него перспективные пути, по которым располагается завтрашняя радость» (Макаренко А.С. Педагогическая поэма. М. 1957).
Эти положения могут быть целиком приняты врачами, так как в процессе общения с больным следует стремиться создать у него бодрость, уверенность, веру в будущее, оптимизм. Известно, что продолжительное время болевший Клод Бернар выздоровел после одной участливо-мягкой беседы с Луи Пастером.