Он еще некоторое время рассматривал меня и, кажется, оказался не впечатлен увиденным.
— Я видел тебя в суде, — наконец сказал он.
Я не стал говорить, что тоже заметил его.
— Ты похудел.
Я пожал плечами.
— Скажи мне, — продолжал халдей, — почему ты до сих пор не отказался от нашего гостеприимства? В суде ты заявил, что даже стены царской тюрьмы не удержат тебя в неволе; я был удивлен, что ты до сих пор не сбежал.
Похоже, он наслаждался ситуацией. Я скрестил ноги и уселся поудобнее. Он поморщился. Пожалуй, мне пора заговорить.
— Некоторые вещи требуют времени на подготовку.
— Надо же, как верно подмечено, — сказал халдей. — И сколько же времени тебе понадобится?
Еще полчаса, подумал я, но не произнес ни слова.
— Думаю, это займет много времени, — продолжал халдей. — Всю твою оставшуюся жизнь. В конце концов, — пошутил он, — когда ты умрешь, в тюрьме тебя не оставят, не так ли?
— Полагаю, нет.
Глупая шутка, совсем не смешно.
— Ты многими вещами хвастался в суде. И будешь продолжать хвастаться, я полагаю?
— Я могу украсть что угодно.
— Таков твой род занятий. И глупое пари с собратьями по профессии привело тебя в тюрьму. — он взял со стола перо и несколько секунд вертел его в руках. — Печально, что такой талант, как у тебя, часто достается дуракам; но твое счастье в том, что я заинтересован в твоем мастерстве, а не в мозгах. Конечно, если ты действительно так хорош, как говоришь.
— Я могу украсть что угодно и откуда угодно, — повторил я.
— Кроме себя самого из царской тюрьмы? — спросил халдей, скептически приподняв одну бровь.
Я снова пожал плечами. Я и это мог бы сделать, но такая кража займет некоторое время. Она может занять много времени, так что я надеялся, что царский халдей предложит мне более быстрый способ.
— Ну, по крайней мере, теперь ты знаешь, как полезно бывает держать язык за зубами, — сказал халдей.
Он оттолкнулся от стола и сделал несколько шагов по комнате. Когда он повернулся ко мне спиной, я откинул волосы со лба и еще раз быстро огляделся. Я уже понял, что это был его кабинет. На полках лежали книги и старые свитки. Широкая скамья была заставлена небольшими амфорами и всяческой глиняной посудой. Среди них стояли даже стеклянные бутыли.[3] Ниша в конце комнаты была задернута занавеской… и из-под нее торчали носки кожаных сандалий. Мой желудок сжался, и я быстро отвернулся.
— Ты мог бы сократить свой тюремный срок, не сокращая жизнь, — сказал халдей.
Я тупо глядел на него. Я потерял нить разговора. Сейчас он пытался вернуть меня к нашему спору, и я понял, что он тоже нервничает. Значит, я могу расслабиться.
— Продолжайте.
— Я хочу, чтобы ты кое-что украл для меня.
Я улыбнулся.
— Может быть, царскую печать? Могу устроить.
— На твоем месте я бы не наглел, — напомнил халдей.
Его голос звучал хрипло. Я широко улыбнулся. Золотое кольцо с резным рубином находилось у него на сохранении, когда я выкрал его. Пропажа печати, я был уверен, сильно поколебала его престиж при дворе. Он невольно оглянулся на занавешенную нишу, стало быть, я попал в точку.
— Нужно украсть одну вещь. Сделай это для меня, и я прослежу, чтобы ты не вернулся в тюрьму. Если ты не сможешь это сделать, я опять же прослежу, чтобы в тюрьму ты не вернулся.
Заключенных часто забирали из тюрьмы. Каменщик, плотник, кузнец, любой ремесленник знал, что он проживет свой тюремный срок, работая на благо царя. Неквалифицированную рабочую силу собирали несколько раз в год и отправляли на серебряный рудник к югу от города. Редко кто из них возвращался, большинство заключенных просто исчезали. Халдей достаточно ясно дал понять, что он имеет в виду, поэтому я просто кивнул.
— Что я должен украсть?
Вот все, что меня интересовало. Халдей уклонился от ответа.
— Подробности узнаешь позже. Сейчас мне достаточно просто знать, что ты сможешь.
То есть я не заболел, не был искалечен или доведен голодом до полусмерти, находясь в тюрьме.
— Я смогу, — заверил я. — Но мне надо знать, что я краду.
— Тебе скажут. Но сейчас это не твое дело.
— Что будем делать, если я не смогу?
— Я думал, что ты можешь украсть что угодно, — издевательски возразил он.
— Кроме самого себя из царской тюрьмы, — согласился я.
— Не умничай, — покачал головой халдей. — Даже не пытайся. — я открыл было рот, чтобы заверить его в своей серьезности, но он продолжал. — Нам придется совершить небольшое путешествие. Так что у тебя будет достаточно времени, чтобы узнать о цели поездки.
3
Стекло было редкостью в античном мире, и сосуды из него, даже самые простые, стоили дорого.