— Будто он мог ещё что-то у тебя купить, — не удивился маг, — а что дал взамен?
— Вечную жизнь и силу. Я теперь оборотень.
— У меня в лавке много серебра — сюда не суйся, — предупредил Лафар, пригрозив указательным пальцем, — когда собираешься опробовать свой дар?
— Чуть позже, сейчас меня в сон клонит.
— Ну тогда, до завтра.
— Будь здоров, — выходя, сказал Лозарг.
Глава IV
Лорд проснулся около полудня. Какая-то странная, но сладкая, слабость разливалась по его болящему телу. Каждое движение совершалось с великим усилием, через боль. Его тело было словно скованно стальными тяжёлыми цепями, которые, ему казалось, ничто не сможет разорвать. При каждом совершаемом движении Лозарг корчился от боли. Мышцы болели нестерпимо. Он не понимал, откуда взялась эта боль. Приложив не малые усилия, вор сел на постель. Он не ощущал присутствия ни капли силы в своём теле. Лозарг исподлобья посмотрел на кровать Елены — её не было. Спустя пару минут, боль внезапно исчезла, и по нему снова потекли силы. Он смог одеться. Не успел Лозарг заплести свои волосы, как вошла Елена. В руках у неё была какая-то книга. Положив её на стол, она подошла к Лозаргу и, обняв его, поцеловала.
— Что с тобой? — удивилась Елена, — ты весь холодный: и шея, и губы. Ты побледнел, — полушёпотом сказала она.
Испугавшись, Елена убрала руки с шеи Лозарга и отошла от него.
— Чего ты боишься? — спросил вор.
— Тебя, — тихо ответила Елена.
— Почему?
— Ты изменился. С тобой что-то произошло.
— Что именно?..
— Ты стал другим.
— Я по-прежнему люблю тебя, — сказал Лозарг.
— Я говорю сейчас о твоей плоти… Что с тобой?
— Ты мне обещала, — заговорил лорд, будто не услышав вопроса, и подошёл к столу, став боком к Елене, и смотря в стену, как в ясную даль, — что будешь любить меня, даже если я буду проклят; будешь любить меня, если я буду при́ смерти; будешь любить меня, если против нас будет весь мир, — Лозарг постепенно повышал свой тон. Елена села на свою кровать, — будешь любить меня, если я стану зверем; ты вечером обещала, что на утро также будешь любить меня. Обещала? — вор посмотрел на Елену.
— Да, — ответила она, едва сдерживая слёзы.
— Ты любишь меня? — твёрдо спросил Лозарг.
— Да, — первые слезинки покатились по белым и нежным щекам Елены.
— И если я скажу тебе правду, ты не отречёшься от меня?
— Нет, — сквозь слёзы ответила Елена.
— Я — оборотень… — признался Лозарг.
— Нет… Нет, этого не может быть, — не верила его возлюбленная.
— Я продал душу дьяволу, и теперь я на половину волк.
— Зачем? Зачем ты это сделал, — рыдала Елена.
— Я хочу жить вечно…
— Но без меня — я так долго не могу жить.
— Прими мою кровь, и наш век никогда не кончится…
— Нет. Я так ни хочу, — продолжала плакать Елена, — я больше ни хочу воровать, я хочу жить по-другому.
Лозарг заметил на обложке книги, лежавшей на столе, крест. Он чувствовал, идущий от неё, жар, который обжигал его душу.
— Что это? — спросил он, указывая на книгу, лежавшую на середине стола.
— Это Библия, — ответила Елена, вытирая слёзы.
— Ты была в церкви?
— Да. Я нашла свой путь, поняла, что мне нужно…
— И что же?
— Истина. А истина в Боге…
— Елена, ты со мной? — спросил Лозарг.
— В Боге, который прощает многих… — будто бы не слыша, продолжала она.
— Елена, ты со мной? — ещё раз, членораздельно, повторил свой вопрос лорд.
— Он простил разбойника и блудницу, и тебя простит…
— Елена, ты со мной? — так же повторил свой вопрос вор, смотря всё время в стену, упершись руками в стол, и не чувствуя того жара от книги, от которого у него на лбу выступил пот.
Елена вздохнула, лорд повернул голову к ней.
— Да, милый Лозарг, я с тобой… до последнего вздоха.
Оба замолчали.
— Нет, Елена. Бог проклял меня, значит не простит.
— Гонитель христиан стал святым апостолом. Не простил ли его Господь?
— Он был сыном человеческим, а мой отец дьявол.
Елена опять вздохнула.
— И что ты будешь делать целую вечность? — успокоившись, спросила она.
— Собирать души, принадлежащие уделу дьявола. Души, которые никогда не покаятся.
Встав с кровати, Елена подошла и обняла Лозарга, положив свою голову ему на грудь.
— Как мне больно, очень больно, — тихо говорила Елена, — то, что я теперь почитаю — это оружие против тебя… — она посмотрела Лозаргу в глаза.
— Не бойся, — прошептал он и, поцеловав её в лоб, прижал к себе.
Глава V
О, как же шумел этот город! Громче, чем несколько взбунтовавшихся роёв. Каждый куда-то спешил. В этой безудержной суматохе трудно было разглядеть медленно бредущего, бледного Лозарга. Его терзали мысли, противоречивые мысли, мысли о том, что Елена, увы, не будет вечной. «Может незаметно подмешать ей в вино мою кровь, — думал Лозарг, — но так нельзя, это будет против её воли… И зачем я согласился на это рандеву!.. — жалел вор, — как я мог не подумать о Елене?.. Почему я забыл об этом?.. Почему, я сделал этот выбор?.. Почему, всё именно так, — Лозарг остановился и посмотрел вверх, но небо было сокрыто от него тяжёлыми серыми тучами, как и было сокрыто само солнце, — но что сделано, то сделано, — лорд двинулся с места, — поздно сожалеть о выборе, когда он сделан». Лозарг направился на улицу, где пару дней назад встретился с Бастьеном. Он нашёл его сидящим на бочках возле мясной лавки.
— Чем обязан? — спросил Жан, увидев подошедшего предводителя.
— Собери всех, мне нужно вам кое-что сказать.
— Хорошо, — согласился Бастьен, — надеюсь, это что-то важное…
— Очень.
— Когда собирать братство? — спросил Жан, уходящего Лозарга.
— Как всегда — на рассвете, — сказал через плечо лорд-вор, и отправился дальше бродить по шумным улицам.
Так пробродил он, пока не начало смеркаться. И без того серый и тусклый день стал ещё мрачнее. Повеяло каким-то необъяснимым холодом, несмотря на то, что была уже середина июня.
— Пора бы исполнить договор, — прошептал лорд самому себе и побежал по пустым улицам. Он бежал к лесу, находившемуся недалеко от окраин. Выбежав за город, Лозарг остановился и пристально посмотрел назад — воровская привычка проверять, что за ним никто не следовал. Убедившись в отсутствии погони, вор побежал дальше. По дороге он скинул свой балахон. И вот, Лозарг забежал за пышные кустарники, и опять обернулся — за ним никого не было. Редко случалось такое, чтобы за ним кто-то гнался или следил, обычно только в тех случаях, когда он шёл на кражу вместе с Еленой — она была не такой быстрой, как Лозарг, поэтому вдвоём скрыться было труднее.
Он зашёл глубже в лес. Дойдя до просторной полянки, он остановился и осмотрелся.
— И как же это сделать, — прошептал Лозарг, смотря на свои руки.
— Просто пожелай этого, — послышался голос откуда-то из-под земли.
Из-за неожиданности лорд испугался, и начал оглядываться, ведь он неоднократно убедился, что за ним никто не следил.
— Первый раз будет тяжело, потом — просто, — голос звучал громко, и от него под землёй раздавалось эхо. В нём Лозарг узнал голос Люцифера.
— Просто пожелать, — повторил вор, опять смотря на свои руки.
Он закрыл глаза, и через мгновенье, как будто длинная спица пронзила его позвоночник сверху вниз. Лозарг в судорогах прогнулся, корчась от боли. Внезапно боль ослабла, и он упал на четвереньки. Боль опять начала усиливаться, и уже поразила всё тело. Крик рвался из уст Лозарга, пронзительный крик. На его теле стремительно начала прорастать шерсть. Плечи расходились, а спина делалась шире и бугристей. Ноги удлинялись и становились массивнее. Сапоги вора разорвались. Стопы стали больше, на пальцах вылезли когти и впились в землю. Жилет Лозарга затрещал и порвался. Ленточка, державшая заплетённые волосы, каким-то образом распустилась и упала на землю. Тело уже было покрыто густой и чёрной, как ночь, шерстью. Под давлением, наручи лопнули. Остались целыми одни штаны, но их длина стала короче в два раза. Пальцы на руках плавно переходили в когти, от боли, яростно впивающихся в землю. Лорд кричал сильнее и громче. Его зрачки покраснели и расширились. Лицо покрылось шерстью и начало вытягиваться вперёд. Зубы переросли в большие клыки, которые венчали четыре мощных резца. Постепенно, крик переходил в рёв зверя, ужасный и пронзительный рёв. Голова Лозарга изменилась — она стала волчьей, но сохранила человеческие черты. И длинные волосы лорда не исчезли, а лежали меж волчьих ушей, свисая на затылок. Когда перевоплощение закончилось, боль сразу же исчезла. Лозарг встал, и выпрямившись, взвыл, разведя руки в стороны и запрокинув голову. Вой был жутким и протяжным. Его услышали горожане, даже те, которые сидели в шумных пабах. Город разом стих. Все поворачивали головы на вой, который вселял страх и ужас.