Куча вопросов. Большая куча больших вопросов.
Блогеры тут посовещались по Ижме и решили собрать деньги на подарок начальнику площадки Сотникову, несправедливо обойденному наградой. Привезли ему снегоход, «Ямаху», торжественно подарили, засняли весь процесс, потом выложили в сети отчет… молодцы.
Я, может, как никто другой понимаю и значимость, и резонанс этого благородного поступка: сам побывал в подобном положении, когда мне собирали деньги на книгу. Сотникова, честно исполнившего свой долг, ответственного человека в авиации, уважаю.
Смотрели тут с Надей мельком мыльный расейский сериальчик про извивания червей в помойной яме, типа богатые тоже плачут. Поразила какая‑то беспомощно–примитивная, прямолинейная подача интриги. Я заинтересовался: а не Донцовой ли сценарий? Полез в Яндекс. Оказалось, автор книги, по которой поставлен фильм, и сценария тож, – некто Олег… забыл, короткая фамилия… ага: Рой. Настоящая – Резепкин. Короче, это восходящая звезда, автор дамских романов, мощно раскручиваемый пресловутым ЭКСМО; он написал уже два десятка псьхьлгичьских книг о городском планктоне; книги погнали тиражами по 40 тысяч штук каждая. На него делают ставку: это теперь ключевой автор издательства. Смена, так сказать. Его сама Маринина продвигает.
Комментарии тут излишни. Пипло получило новый чан баланды.
Общество тихо пидоризируется. Кругом геи. Да ещё они считают себя чуть не самыми передовыми в борьбе за продвижение в массы современного городского искусства. С настойчивой повторяемостью у нас устраиваются выставки западной дряни: то из Франции, то ещё откуда‑то из центра искусств навезут мусору и выдают мазню за последний писк. Мы с Надей плюемся. Гарлемская помойка затапливает Россию.
А я им – про ездового вшивого пса.
Слушаю «Ой стога, стога…» – сердце песня рвет. И правда, вороны вьют свои поганые гнёзда в наших душах…
На глазах у нас, затмевая звезды,
Галок стая вьёт поганые гнёзда!
Магнитофончик стучит старые мелодии, под которые я ещё летал десять лет назад. И девять лет назад я ещё летал… в июне будет как раз девять лет, как ушел. И во что превратился за это время мой пилотский мозг? А я ж им все эти девять лет напряженно трудился. А если бы сидел на проходной? Да сейчас бы это была кость, крепче бетона. И в простейшем разговоре я бы с трудом подбирал слова, как некоторые мои престарелые коллеги. И разговаривал бы, в основном, матом.
А сейчас я мата стесняюсь. Два года вне пилотской среды, после ухода из СиАТа, отсутствие необходимости разговаривать на нем среди своих – вот, пожалуй, ещё один аргумент, почему мне не хочется встречаться с бывшими коллегами. Они помнят меня тем, обычным пилотягой, таким, как все… а я стал другой. Привычка осмысливать жизнь с более высоких точек зрения, обобщать, делать выводы, выражать их литературными словами, причем, в широкой аудитории, – обособила меня. Все это должно оттолкнуть людей. Причем, большинство из них не читало моих опусов и не приемлет их. Я для них буду теперь вроде как пробившийся по командной линии. Я уже не могу позволить себе материться среди людей. Я официален и некоммуникабелен.
И зачем бы оно мне? Поэтому я и удаляюсь в скит.
Включил ящик. Передача о культуре. Солидный человек, в годах уже, вещает в кругу. Мол, нынешние дети – они другие. Они живут в интернете, значительную часть времени у них занимают компьютерные игры. И здесь – поджимает конкуренция из‑за рубежа. Если мы сейчас не задумаемся, можем потерять…
Я было, дурак, подумал, что можем потерять детей, целое поколение. Но человек закончил: можем потерять эту нишу рынка.
Я выключил ящик. Пидарасы.
Денис Окань в своем блоге комментирует новые правила захода на посадку при минимуме погоды. Многа букафф, каждый чих обставлен десятью оговорками; явственный западный адвокатский дух. Меня воротит; Денис же прям купается в этом вязком словесном поносе. Интерпретирует, приводит примеры… авторитет.
Для меня ясно одно. Современная авиация для моего понимания уже почти недоступна. У нас все было на порядок проще – а летали же. А нынешняя летная молодежь пусть зубрит. За та–акие деньги…
Все слушаю «Ой стога, стога». От этой песни вся моя патриотическая шерсть встаёт дыбом, сижу и плачу: ведь черножопая наглая мразь лезет к нам изо всех щелей, с заморских помоек, через песни, через картины, через кино… Ей–богу, иной раз хочется встать в единый строй. Да только в строю этом – козачество, черносотенцы, скинхеды… оголтелое невежество…
А слова‑то к песне написал Алексей Константинович Толстой, ещё чуть не двести лет назад.