В какой-то момент я так устала, что закрыв в очередной раз глаза, почувствовала, как против воли улетаю в царство Морфея. Из приятной дремоты меня выдернул Цубаса, больно ущипнув за руку.
– Ай!
– Спать запрещено. Начинай заново.
– Устала, сил уже нет, – честно призналась я.
– Устала?! Это от чего ты устала, позволь поинтересоваться?
– От медитации…
– Да ты даже не начинала еще!
Можно подумать, кто-то позволил мне начать. Только и слышу что «заново!», «заново!», «начинай заново!».
– Хотя бы можно устроить перерыв? Я не привыкла сидеть таким образом, ног уже не чувствую.
Цубаса внимательно посмотрел на меня, не выражая никаких эмоций, а затем перевел взгляд на нежно-голубое утреннее небо. Он так загонял меня, что я и не знала даже, сколько прошло времени.
– Занятие окончено, – сказал ёкай, вставая с циновки. – После завтрака жду тебя в додзё.
– Но здесь нет никакого додзё, – возразила я, точно зная, что на территории усадьбы всего две постройки.
– Теперь есть, – бросил он на ходу. – Прямо за твоей спиной. И в этот раз не опаздывай.
Обернувшись, я действительно увидела додзё, которое находилось чуть поодаль от жилой одноэтажной постройки, где разместили меня. Как им это удается?! То коморка для швабр превращается в просторную комнату, то огромное додзё возникает из ниоткуда!
Решив, что позже непременно расспрошу об этом «чуде», поспешила в столовую. Уж очень урчало в животе.
Кроме Кайто, который уже сидел за столом и уплетал завтрак, в столовой никого не было.
– Доброе утро! – радостно поздоровался он.
– И тебе доброе, – устало ответила я и взяла поднос. – Где все?
– Такуми-сан уже позавтракал, а Ито-сан и Ямамото-сан обычно завтракают позже.
Я положила себе ому-райсу и фруктовый салат, взяла чашку чая и села напротив каппы. [Примеч. авт.: ому-райсу – жареный рис с мясом, завернутый или покрытый сверху омлетом. Подается с кетчупом или соусом. Есть разные варианты приготовления]
– А где мастер Ямада? И почему дзасики-вараси не ест со всеми?
– Мастер большую часть времени проводит в своем доме в Токио. Честно сказать, он редко здесь появляется. Но когда бывает, с нами за один стол не садится, – от меня не ускользнуло, как Кайто слегка поджал губы в этот момент. – А Сакураи-сан, она же домовой дух. Духи питаются совсем иначе.
– Это как же? – удивилась я, отправляя в рот ложку с аппетитным ому-райсу.
– Им нужны подношения. Вот поэтому она никогда не ест с нами.
– То есть, как подношения в домашнем алтаре? Любимая еда, фрукты, сладости?
– Да, но в ее случае это не домашний алтарь, а могила. Мы с Такуми-сан обычно наливаем воду в мидзутамэ и оставляем ей угощения. Если этого не делать, то через какое-то время домашние духи начинают шалить. [Примеч. авт.: мидзутамэ – сосуд или выемка для воды на могиле]
– Шалить? – я чуть не поперхнулась рисом, вспомнив, как меня душило одеяло, а подушка отвешивала тумаков.
– Да, все дзасики-вараси когда-то были маленькими детьми, и если их не задабривать, то они начинают баловаться.
– Скажи, пожалуйста, – я перестала жевать и чуть подалась вперед. – А вчера утром вы задабривали ее?
– Нет, все были заняты, – признался мальчик. – Такуми-сан сделал подношение ближе к вечеру. А почему вы спрашиваете, Кира-сан?
Кайто воззрился удивленными глазами, пытаясь понять, что у меня случилось.
– Нет, ничего. Просто стало любопытно, – не говорить же ему, что на меня подушка напала.
– Но, даже если никто ее не будет задабривать, то ничего страшного не произойдет – домовые духи не представляют никакой угрозы. Наоборот, они являются покровителями дома. А если и начинают шалить, то совсем немного и безобидно.
С этим я могла бы поспорить, но предполагать вслух, что Нацуми специально натравила на меня своих подчиненных цукумогами, я не стала. Да и потом, сомневаюсь, что каппа поверит моим словам. Пусть он и относится ко мне хорошо, но я здесь новый человек. И в моем случае ключевое слово – «человек».