Пока мы с Кайто болтали, в столовую пришел кама-итати. Налил себе кофе и с невозмутимым видом уселся рядом с каппой. Здороваться со мной он не стал. Похоже, еще зол после вчерашней находки. Ну и ладно, мне-то что?
– А как у вас прошло первое занятие, Кира-сан? – поинтересовался мальчик.
– Не могу сказать, что хорошо, – начала я, когда услышала смешок Такуми.
Недовольно покосившись на него, я все-таки закончила свою мысль:
– Пока что медитация мне плохо дается.
– Кстати, Ямамото-сан и меня обучает медитации, – вдруг сказал каппа.
– Правда? – удивилась я. – И зачем тебе это?
– Я еще маленький и мне сложно управлять своей силой. Не хочу ждать, когда появится собственный источник, поэтому попросил Ямамото-сана помочь мне.
– И как проходит практика? [Примеч. авт.: согласно мифологическому образу каппы, на голове у него находится овальное блюдце, заполненное водой. Оно является источником силы]
– Неплохо, – улыбнулся Кайто. – Звезд с неба не хватаю, но у меня получается вполне сносно.
– Но, согласись, Ямамото-сан довольно строг, – пожаловалась я на ворона. – Может, у меня выходило бы куда лучше, не ругайся он за каждый промах.
Тут я услышала, как Такуми снова прыснул. А его бесстыжие глаза так и смеялись надо мной, стоило заглянуть в них.
– Если есть, что сказать, то, так и быть, выскажись, – обратилась я к ёкаю. – Не сдерживайся, а то, боюсь, лопнешь.
– С чего бы мне сдерживаться? – смешинки плясали в ореховых глазах. – Даже не будь Цубаса строг с тобой, сомневаюсь, что у тебя что-то получилось бы.
– Это почему же? – взвилась я, позабыв о еде.
– Потому что дело не в нем вовсе. А в тебе, Куроцуки-тэнсэй.
– И что бы это значило? – спросила с нажимом.
– А ты подумай хорошенько и поймешь, – наглая ухмылка нарисовалась на его лице. – Или не достает извилин?
Щеки тотчас вспыхнули румянцем, и, не отдавая себе отчета в собственных действиях, я резко вскочила с места. Еще точно не понимала, что собиралась сделать с бесячим хорьком, но уже в следующую секунду руки сами собой потянулись к цветочной вазе на столе.
– Кира-сан, – взволнованно окликнул меня Кайто. – Не надо! Пожалуйста!
Такуми сильно повезло, что я вовремя опомнилась, а иначе бы эта ваза уже обрушилась на его голову. Не сводя сердитого взгляда с ухмылки явно довольного собой ёкая, я вернулась на место.
– И что же это было? – продолжал он, теперь широко улыбаясь. – Разозлилась? Обиделась на меня? Так на правду не обижаются.
– Такуми-сан, ну зачем вы так? – с укоризной посмотрел на старшего Кайто. – Я уверен, Кира-сан старается изо всех сил.
Меня немного трясло от негодования, но голова уже прояснилась, и я почти успокоилась. Теперь мне было совершенно ясно, что ёкай все еще сердит на меня за вчерашнее. Одно радует – похоже, что мастеру Ямаде он ничего рассказывать не стал. Интересно, почему?
Глава 10 – Художник из Эдо
Пока я гадала, почему же Такуми ничего не рассказал старику, который давно вызвал бы меня на ковер, узнай он о записке, в столовой появился Куромия Рэн.
Кицунэ в своей манере ослепил нас дежурной улыбкой и, подмигнув мне игриво, уселся за стол по другую сторону от Кайто. Так что я теперь сидела напротив их троих.
При виде него кама-итати демонстративно поморщился, будто проглотил дольку лимона без сахара. Куромия заметил это (сложно было не заметить), но реагировать не стал.
– Ну что, Кира-сан, – обратился он. – Готова провести ближайшие полтора часа в моей компании?
Честно сказать, я была совершенно не готова. Меня смущал его заинтересованный пристальный взгляд, и оставаться с кицунэ один на один никакого желания не было.
– В нашей компании, – вдруг подал голос Такуми, все еще с кислым выражением лица.
– В нашей? – озадаченно переспросил лис. – Я только что заходил к карасу-тэнгу, и он ничего не сказал о твоем присутствии. И потом, разве ты не должен заниматься поручениями своего мастера?