– Похоже, у тебя короткая память, Куроцуки-тэнсэй, и ты забыла свое место. Но ничего, я сейчас быстро исправлю это!
Ее лицо в тот же момент стало разительно меняться, сменяя человеческие черты на паучьи. Кажется, она собиралась принять свой истинный облик. Сердце в груди бешено заколотилось, когда я, вспомнив их стычку с вороном в первый день, поняла, что меня ожидает. И, пока страх полностью не завладел мной, я собрала все свое мужество и решила испытать удачу.
– Так ты у нас бессмертная, значит? Или, может, у тебя сотый уровень бесстрашия? – я заглянула прямо в красные, полные гнева, глаза ёкая, – Смотрю, совсем за себя не боишься.
– Наглая выскочка! – бросила она, поняв, к чему я клоню. – Посмотрим, хватит ли тебе смелости повторить свои слова, когда ты закончишь с поручением мастера.
– Вот, когда этот день наступит, тогда и поговорим с тобой, – внутри все колотилось от адреналина, но я продолжала свою игру. – Будь добра, перестань угрожать мне и пытаться покалечить. А иначе это не мне, а тебе укажут на твое место. И что-то мне подсказывает, что это будет ой, как неприятно…
Бинго! Мои слова достигли цели!
Злая до чертиков и красная как рак Саюри подскочила, точно ужаленная. Лицо ее не до конца приняло паучий образ, а потому, оставаясь в пограничном состоянии, выглядело поистине жутко. И скажу честно, мне хотелось кричать от ужаса.
– Я этого не забуду, будь уверена, – с этими словами дзёроо-гумо поспешила прочь из столовой, оставив недоеденным завтрак. Я же после ее ухода сполна насладилась своим.
Окрыленная победой, пусть и временной, я понадеялась, что день продолжится в том же ключе. Как оказалось, совершенно напрасно.
* * *
Карасу-тэнгу пребывал в задумчивом настроении, когда я вошла в додзё. Он уже сидел за низким столиком и, заметив мое появление, жестом пригласил занять место напротив.
– Кира-сан, прежде чем начать занятие, я бы хотел попросить тебя более серьезно отнестись к своему обучению и поработать над дисциплиной, – во взгляде черных глаз явно читалась укоризна.
– Мне действительно стыдно за сегодняшнее опоздание, – искренне призналась я.
– Чем испытывать стыд за свою ошибку, будет лучше впредь не допускать ее, – посоветовал он. – Чем быстрее ты организуешь себя, тем быстрее пробудится твой дар. Запомни это.
Снова извинившись за опоздание, я приступила к переводу, который, к слову сказать, продвигался крайне медленно. Заминки возникали едва ли не каждые пять минут, а все из-за недостатка у меня знаний и сложности чтения скорописного текста.
Цубаса продолжал помогать мне в этом нелегком деле, но даже с его помощью перевод давался мне тяжело. И к тому моменту, когда ворон объявил перерыв, я успела прилично устать. С облегчением закрыла дневник и развалилась на полу, раскинув руки в стороны. Блаженство! Жаль, что мимолетное.
Вторая половина урока, прошла в тех же муках, и значительных продвижений не наблюдалось. Ворон же все это время безотказно помогал мне, но на лице его угадывалось явное разочарование. Я же была разочарована тем, что трачу время впустую. Из того, что было переведено, не почерпнула ничего ценного. И вряд ли мысли юного художника, томимого любовью к куртизанке из квартала красных фонарей, могли помочь мне пробудить дар всевидения.
Куда лучше прошла встреча с кицунэ, который дожидался в столовой. В отличие от меня он был бодр и весел. На красивом лице сияла улыбка, а в лукавых глазах плясали смешинки.
– Смотрю на тебя, Куромия-сан, и завидую. Ты всегда такой бодрый и кажется, что в твоей жизни нет никаких забот!
– За тебя говорит усталость, Кира-сан, – произнес он, сделав глоток кофе. – Если тебе станет от этого легче, то скажу, что забот у меня вполне хватает.
– И каких же? – заинтересовалась я, накалывая на вилку кусок курицы.
– Одни бесконечные репетиции чего стоят! Я же выступаю не только в мире людей, но также и в Сумеречном Царстве. А если предстоит выступление у самого Владыки, то это, считай, постоянный недосып и десятки пропущенных завтраков, обедов и ужинов. И не забывай, что мои иллюзии пользуются невероятной популярностью. Я трачу немало сил, чтобы клиенты остались довольны.