Не добившись желаемого, Цубаса на некоторое время исчез из поля зрения, но когда появился вновь, то был уже не один. Вместе с ним в воздухе парили десятки воронов, а их маленькие глазки-бусинки не отрывали от меня свирепых взглядов. Карасу-тэнгу подал им знак, и они, словно сплоченные воины, бросились атаковать меня своими длинными клювами и острыми коготками.
Отгонять враждебных птиц одной рукой совсем не получалось, особенно когда их атаки стали ощущаться все сильнее. И забывшись на долю секунды, я отняла от стебля вторую руку, чтобы уже в следующее мгновение с криком устремиться вниз в свободном падении. Когда же открыла глаза, то обнаружила себя сидящей на полу комнаты. Надо мной нависала Нацуми и с довольной ухмылкой на лице как всегда сообщила, что Ямамото-сэнсэй ждет меня на медитацию.
В то утро карасу-тэнгу сказал мне с самым серьезным видом, что если я не начну просыпаться вовремя, то ему придется пойти на крайние меры и попросить дзасики-вараси об одолжении. О каком именно, он уточнять не стал.
И, конечно же, на следующее утро я узнала, о чем таком ворон попросил колючку Сакураи. Не просто узнала, а ощутила каждой косточкой, каждой клеточкой своего тела все те удары и шлепки, которыми будили меня несколько десятков пар оживших соломенных сандалий дзори. Отлупили они меня знатно. А потом еще мешали собираться и даже увязались за мной, когда я спешила на занятие. Самая, что ни на есть, «картина маслом»: со всех ног удирающая я, и, летящие мне в спину, соломенные «тапки». И самое противное, что паучиха Саюри наблюдала за этим действом. Я до сих пор слышу ее мерзкий хохот в голове.
Оказалось, что ворон попросил дзасики-вараси собрать все имеющиеся в усадьбе старые соломенные сандалии, которые со временем превратились в цукумогами. Я, конечно, была злая, как собака, после такой побудки, но где-то в глубине души искренне радовалась, что Цубаса попросил именно соломенные дзори, а не деревянные гэта. Но самое экстремальное пробуждение еще ожидало меня впереди.
Уверенная в том, что в субботу я уж точно не просплю и, проверив на всякий случай подушку с одеялом на наличие в них признаков жизни (мне совсем не хотелось снова ввязываться в драку с цукумогами), со спокойной душой легла спать.
Правда, в этот раз сон долго не шел, а все потому, что в пятницу я старалась проявить на занятиях все усердие, на какое только была способна. В тот раз даже не пропустила вечернюю медитацию. И вот теперь мои же усилия вышли мне боком – уснуть мне удалось только под самое утро.
Сновидений не было. Лишь звенящая тишина и кромешная тьма вокруг. Но в какой-то момент мне стало казаться, будто нечто уносит меня в мир снов из этой непроглядной темноты. Я словно бы стала легкой, точно перышко. И чувство это становилось все сильнее и сильнее, словно я была не во сне, а в реальности.
Когда же явственно ощутила прикосновения чьих-то пальцев, то поняла, наконец, что дело вовсе не в невесомости, а в том, что кто-то на самом деле несет меня на руках. В ту же секунду я резко открыла глаза и с полнейшим недоумением уставилась прямо в лицо сердитого Цубасы: брови его были нахмурены, а глаза полны негодования так, что казалось еще чуть-чуть и из них полетят искры.
– Сэ-сэн-сэнсэй, что вы делаете? – спросила испуганным голосом, чуть ли не задыхаясь.
Ёкай, держа меня на руках, возвышался над постройками усадьбы, мерно взмахивая крыльями. У меня же от страха затряслись поджилки, стоило только краем глаза взглянуть вниз. И зачем ему понадобилось поднимать меня спящую на такую высоту?!
– Отбиваю у тебя охоту просыпать мои занятия.
– Отпустите меня немедленно! – выпалила, не подумав.
– С большим удовольствием, – отчеканил карасу-тэнгу, прежде чем я с криком полетела вниз.
– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!
За моим воплем последовал громкий всплеск и погружение в холодный пруд. Повезло, что у меня быстрая реакция, и я сумела вынырнуть, не успев нахлебаться воды. Но вот испугаться успела сильно!
– Эй, совсем с ума сошел?! – грубо крикнула я, плывя в сторону берега. – Да вы тут все с головой не дружите!!!