Это не шутка. Все именно так и обстояло. Русский посланник при дворе турецкого султана, граф Игнатьев, докладывал, что, дескать, и великий визирь, и прочие министры дивана, откровенно гордятся столь значительными задолженностями своей державы. Мол, для великого государства и кредиты должны быть великими!
Ежели же пытаться описывать методу сбора налогов, бытующую в Империи Османов, так цензурных слов и не сыщется. Полнейшая, беспросветнейшая глупость и бред, на уровне полюдья времен первых русских князей. И это в так называемом — просвещенном — девятнадцатом веке. Мы тут с Толей Куломзиным головы два года подряд ломали, прежде чем измыслили боле или менее удобоваримую схему налогообложения. Чтоб и торговлю с промышленностью излишними поборами не придавить, и казну не опустошить. А эти турки — иначе и не скажешь — попросту продали иудеям право сбора средств с населения. Этакий фьючерсный метод государственного рэкета.
Нужно признать: пока в Северной Америке бушевала гражданская война, дела у османов шли относительно не плохо. Хлопок изрядно поднялся в цене, и мировой промышленности требовался в огромных количествах. Но ведь даже последнему бродяге понятно — внутренние конфликты никогда не длятся особенно долго. И уж точно никогда — вечно. А американский хлопок и дешевле и качеством выше. Так что, как только развеялось последнее облако порохового дыма, через океан потянулись караваны, немедленно утопившие все надежды диванных аналитиков на какую-либо экономическую стабильность.
И, что самое печальное, не существовало бы у Турции общих границ с Россией, никто бы Стамбул прикармливать кредитами бы не стал. Как, собственно, никому нет еще дела до нищих пустынь на арабском полуострове, или, скажем, до какой-нибудь Бангладеш. А так — совсем другое дело! Европейским политикам кажется выгодным изо всех сил стараться сохранить на южных границах России зубастого исторического врага.
Вот вам, кстати, и основная причина, по которой мое предложение — обменять континентальную блокаду Германии на Балканы с Грецией — иначе как не слишком умной шуткой и восприниматься не может. Лишиться цепной собачки? Ради каких-то сиюминутных выгод? Это даже не смешно!
Совершенно же понятно, какие именно цели преследует британский посол, этак вот некстати подловив меня на вечерней прогулке. Что бы мы, Россия, не предприняли, каким бы образом ни влезли в эту собачью свару, всюду нехорошо получится. Вступаем на стороне Германии? И воюем с коалицией европейских государств. Еще и Турцию с Австрией подтянут — больше чем уверен. Заступаемся за Францию с Бельгией? Теряем хоть и худенького, но все-таки союзника — Германию.
Нужно сказать, с Берлином нас связывают… гм… несколько странные узы. Друзья мы или враги — я, сколько бы ни изучал самым внимательнейшим образом отчеты барона Жомейни, так и не разобрался.
С одной стороны, вроде бы наши правящие семьи близкие родственники. Великие князья и прочие придворные лизоблюды на воды в Баден-Баден чаще выезжают, чем, скажем, в собственные имения под Тверью или Серпуховом. Наши офицеры в их Генеральном Штабе чуть не прописаны. Все новинки их промышленности в первую очередь нашим купцам демонстрируются, а после уж всем остальным. И германское серебро, после введения у них золотого стандарта, мы первые выкупили. Нам охотно шли навстречу и даже в цене уступили, как, в некотором роде, оптовому покупателю.
С другой, практически не прекращающиеся таможенные войны и дипломатические каверзы. Подставы и предательства на любых и каждых международных переговорах. Подозреваю, что тут не в последнюю очередь сказывается личное соперничество князя Горчакова с князем Бисмарком. Но ведь нужно понимать: игрушки-то не детские. Вот так до мировых войн и доигрываются.
Тем не менее, во всем остальном мире принято считать, что Россия и Германия надежные и стародавние союзники. Даже бритты, собаку съевшие на дипломатических баталиях и способные так все вывернуть, что черное станет белым и наоборот — и те опасаются трогать кого-либо из Святого Союза. Опасались, пока Бисмарку не загорелось в одном месте отправиться, аки древние викинги, в поход на галлов. Тут уж — извините. Нам от Парижа ничего не нужно. Дружественный нейтралитет и массовые поставки всего необходимого — это оно конечно. Как же иначе? Мы же союзники. Слава Богу, воевать нас пока никто, кроме бриттов, и не зовет.