Прошли две недели. Ханна вместо того, чтобы учить Вера, закидывала его нудной работой, требующую усилий рук, а не головы. Вер хмурился и методично выполнял все поручения. И также методично гадил. Ни разу не повторился. И никогда не делал ничего серьёзного, что могло бы повлиять на её работу — снабжение, лаборатория, фарма и дом Ханны оставались неприкосновенными. А в остальном…
Однажды он принёс воду для душа, помылся сам. Но, когда после него освежиться зашла Ханна, смыть мыло она не смогла. Наконец, ругаясь, на чём свет стоит, Вер аж заслушался, понеслась, завёрнутая в полотенце, с пеной на крепком теле и редких коротких волосах, к ручью, где, шипя от ледяной воды, наконец, смогла отмыться. Назад возвращалась бегом, морщась от многочисленных укусов насекомых, впивающихся в открытую кожу, — отпугиватели насекомых на дорожке к ручью оказались неисправны. Ханна вышла на середину базы и остановилась, с прищуром рассматривая Ворона, который сидел у решётки с жарящимся на огне змеиным мясом. Вер, не глядя на неё, достал из кармана листок с карандашом и вычеркнул последний пункт из длинного списка поручений.
Прямо в полотенце Ханна подошла к Ворону. Тот поднял голову, и она, глядя ему в глаза, спросила:
— Долго воевать со мною будешь?
— Ты первая начала. А воевать я способен долго.
— Предлагаю ничью. И начать сначала.
Вер подумал. Протянул руку.
— Ворон.
Она криво улыбнулась и крепко пожала протянутую ладонь.
— Ханна. Рада знакомству.
Ворон опустил взгляд на её ноги. Подшагнул и присел на корточки. Обхватил одну из сухопутных пиявок, присосавшихся к щиколотке женщины, и снял, подцепив присоску ногтем. Также удалил ещё двух с другой ноги. Достал из кармана небольшой пузырёк с антисептиком, обработал струящиеся кровью ранки и ловко залепил их пластырями, которые оказались при нём же, в одном из многочисленных карманов. Всё это время Ханна стояла, сжимая на груди короткое полотенце и глядя сверху вниз на сидящего перед ней на корточках мужчину, быстро и ловко обрабатывающего ранки.
Он закончил, выпрямился и сказал:
— Я буду паинькой. И готов помогать с бытом. Но мне нужны твои знания.
Ханна пожала плечами:
— Я должна закончить несколько экспериментов. Через восемь дней буду готова тебя учить.
Ворон кивнул и вернулся к жарке мяса. Ровно через восемь дней он получил два списка. Один из них был привычно-бытовым, а вот второй… Дела из первого были закончены в три раза быстрее, чем прежде, и Вер с подзабытым чувством трепета перед новыми знаниями набрал указанные Ханной коробки на складе и вошёл в лабораторию.
Следующие три месяца пролетели как во сне. Ворон не замечал ничего вокруг, на автомате выполняя все бытовые поручения, и уходил с головой в работу. Ханна, без сомнения, была истинным гением. И потрясающим учителем. То, как она давала знания, через практику, вплетая теорию через краткие и ёмкие пояснения, поражало и восхищало Вера. Их отношения выстроились на почве рабочего нейтралитета с молчаливой деловой окраской. Разговоры велись только по необходимости и по делу. Однажды он поймал себя на том, что хочет приготовить для Ханны что-то повкуснее, и, посмеиваясь, поддался этому порыву. И даже не стал удерживать поглаживающую губы лёгкую улыбку, глядя на удивлённое лицо женщины во время ужина, и нечто, похожее на благодарность, проскользнувшее в её взгляде.
Так они работали бок о бок полгода. Вер с удивлением осознал, что Ханна давно не носит косынку, а вид её головы с редкими короткими волосами с проплешинами не вызывает отторжения. И всё больше ему нравилось наблюдать за её точными движениями в лаборатории и слушать мягкий грудной голос, когда она, вплетая витиеватые ругательства, объясняла его ошибки во время опытов.
Как-то Ханна позвала Ворона собирать наросты на одном из иномирных растений, невесть как появившихся в этом лесу. Она называла их кислотными почками и давала подробнейшие инструкции, как именно их следует собирать. Описанные свойства очень заинтересовали Ворона, и Ханна разрешила собрать дополнительно для исследований, связанных с его патентами. Вышли очень рано, с рассветом. На место добрались как обычно, переходя через ручьи, прорубаясь через лианы. Полдня работали, поддевая небольшим шпателем ярко-жёлтые наросты, скидывая в банку из специального материала.
Собрали уже достаточно, Ворону нужно было ещё, но вдруг Ханна нахмурилась, глядя на небо над горами сквозь редкие в этой части леса деревья и напряженно сказала: