Зрачки в глазах головы повторяли те же маневры, что и он, и это натолкнуло на мысль, что он сам в материальном плане находится там же где и был, а «дух» его витает в тех местах, где дизайнеры игры не нарисовали текстуры, то есть не создали поверхность физического мира. Эта догадка подтверждалась еще тем, что самого себя он не видел, а значит, был бестелесен.
Нужно было искать выход, используя новую способность. Для начала он полетел вверх, но уткнулся в крышу здания. Зато с высоты виден был ночной Вельзевул: фиолетовые линии повторяли схему улиц, над которыми возвышался небоскреб с горящими глазами — Костяная Башня, похожая в этот момент на обитель темных сил и зловещего колдовства. Иногда сверкали заклинания, но в остальном город был мрачен и неинтересен.
А вот внизу, ниже уровня земли, его встретили сюрпризы. Во-первых, он узнал, что под городом скрыта целая сеть запутанных ходов, как под Склуном. Стены их тоже были прозрачны и хорошо просматривались издалека: комнаты, схроны (в некоторых бродили монстры), склепы, коридоры, связывающие различные здания, в том числе и жилые дома. Тоннели иногда разъединяла кирпичная кладка, так что находящемуся внутри должно казаться, что здесь тупик, дальше — только толща земли, но если он решится пробить стену, то поймет, что можно пройти вперед, в какой-нибудь тайник. Только никакой «толщи земли» не существовало — под тонким слоем мостовой была пустота. Эта находка изменила отношение Гэгэ к Мэрлону: он-то думал, что планета плотная, настоящая, сферическая, как Земля, имеет массу и вращается вокруг солнца. А на деле все фикция: Мэрлон будто незавершен, не дорисован, и представляет собой плоский островок, затерянный в пустоте. Не хватает только черепахи, слонов и кита. Скажем так — этот мир стал для него чуть менее правдоподобным.
Во-вторых, далеко-далеко внизу, под катакомбами, обнаружился небольшой участок материи со скамейкой, двумя столбами для гирлянд-фонарей, разрезанным пополам деревом (оно будто «не вошло в кадр»), отрезком тротуара и кусочком пруда. Несмотря на то, что «наверху» царила ночь, здесь сиял солнечный полдень. Сначала это место показалось ему интересным, но покружив над островком, Гэгэ ничего выдающегося в нем не обнаружил. Кусок неизвестного парка был вынут из общей картины Мэрлона, брошен и забыт, как эпизод, которому не нашлось места в сценарии.
В третьих, вернувшись обратно под мостовую, он услышал голоса проходящих над ним гамеров. Это было где-то в центре города на многолюдной улице: ноги шагали над ним как по стеклянному тротуару или толстому льду, а сам Гэгэ будто угодил в прорубь и не тонул и наблюдал снизу за происходящим. Сначала он хотел просить помощи, но никто не слышал голоса из-под земли, а увидеть за текстурами его не могли. Парня это расстроило и в то же время вдохнуло какую-то мистическую радость. Он был словно призрак, заключенный в зазеркалье, мог подсматривать за «миром живых» из своего измерения и никто его не обнаружит. Кто знает, какую вольность наш герой позволил бы себе (пролез бы в городскую сауну? подсмотрел бы, как девушки переодеваются в раздевалке около арены?), но вовремя взял себя в руки, когда услышал над собой знакомый старушечий голос:
— Ах, милый, видишь ли, у меня есть чадлер Саня — самое необыкновенное на Мэрлоне существо. Никогда до него не было и не будет подобных.
— Чё-чё? Чё такое чадлер? — спросил у Тасьи Горемыко молодой Рубака — лица снизу не разглядеть, как и ника. На нем была косуха и домашнее трико, в руке Обычный меч начинающего негодяя, который ему не терпелось пустить в ход и потому Рубака вертел им, воображая, что побивает врагов, крутился сам, делал выпады в воздух и почти не участвовал в диалоге.
— Мой зверек. Домашний зверек. Другого такого не сыскать в целом мире, — старушка едва не плакала.
— Он чё, сбежал? Его похитили?.. Нннна! — Рубака вдруг прыгнул вперед, разрубил пополам видимого только для себя противника и победно, словно бой этот происходил взаправду, развернулся к Тасье.
«Ну и придурок…» — подумал Гэгэ.