Вот юноша разогнулся, утер лоб. Лерман ахнул про себя от свежей, чистой красоты лица-Взгляды их встретились. Сердце Александра учащенно забилось.
- И не тяжело вам так, весь день в наклонку? - срывающимся от волнения голосом спросил он.
Северный Адонис улыбнулся в ответ. Зубы были так себе.
"К дантисту, - бухнуло в голове Лермана. - К самому лучшему. Непременно".
- Передохните немного, - предложил он. - Кружечку эля?
- Я на работе, - с удивительно милым акцентом ответил юноша.
- В таком случае, сигарету?
Александр Ильич достал серебряный портсигар. Сам он не курил, но привык носить с собой. На всякий случай. Например, подобный этому.
- Не откажусь.
Скинув на тележку рабочие рукавицы, Адонис подошел, потянулся к услужливо раскрытому портсигару. Александр вывернул руку так, чтобы пальцы юноши коснулись ее. От этого прикосновения словно электрический разряд прошел по телу.
- Присядьте, - хрипло сказал Александр. - Надеюсь, вас не уволят, если вы посидите со мной минутку.
- Если минутку, то не уволят. - Юный красавец вновь улыбнулся, на сей раз одними губами, чуть припухлыми и по-молодому яркими.
- Александр Лерман, - представился Ильич, поднося зажигалку.
- Роберт.
- Роберт... А еще?
- Просто Роберт.
- Как угодно... Давно здесь работаете, просто Роберт?
- Второй день... И последний. Меня наняли на два дня.
- А потом? Каковы планы на ближайшее будущее?
- А вы можете что-нибудь предложить? - Подозрительность в голосе сочеталась с заинтересованностью, мелькнувшей, как хотелось надеяться Лерману, во взгляде больших и влажных светло-серых глаз.
- Я могу предложить многое. И самое разное... Слушайте, просто Роберт, если вам нельзя выпить пива здесь, может быть, заглянем в какой-нибудь паб на Королевской Миле и там все обсудим? Там есть несколько весьма пристойных...
- Но мне надо закончить высаживать рассаду, а потом еще дорожки присыпать...
- Я подожду...
К черту выставку. К черту Холируд. К черту Анну и к черту мисс Дарлин!..
* * *
- И все-таки, почему просто Роберт? Без фамилии? - спросил Александр, с удовольствием наблюдая, с каким аппетитом его Адонис наворачивает ростбиф со сливовой подливкой. - Признавайтесь, вы тайный агент?
- Да какой там агент? Просто никак не привыкну, что теперь могу уже не стесняться такой фамилии.
- Теперь? А почему вы должны были стесняться ее прежде?
- А потому, что там, где я родился и вырос, во всех школах в обязательном порядке изучали русский язык.
- О!.. А позвольте полюбопытствовать, где же вы родились и выросли?
- Таллинн, Эстония...
История Роберта походила на историю Анны в том, что он тоже оказался здесь благодаря проживающим в Великобритании родственникам. Родственники эти были детьми боцмана эстонского торгового судна, экипаж которого в полном составе сошел на берег в Бристоле, когда моряки узнали, что их родная Эстония насильственно присоединена к Советскому Союзу.
- В сороковом году, - добавил Лерман.
- Вы первый из англичан, кто про это знает! - воскликнул Роберт. Многие вообще не слыхали про Эстонию.
- Во-первых, я не англичанин, а шотландец, во-вторых, я историк, куратор Национального исторического архива... Но продолжайте, прошу вас.
Вся семья Роберта давно уже мечтала перебраться на Запад, но до горбачевских послаблений сделать это было практически невозможно. В конце восьмидесятых из советской тогда еще Прибалтики начали выезжать многие, главным образом, в Швецию или Финляндию. По просьбе Эвы, матери Роберта, ее английские родственнички выслали приглашение, но на этом сочли свою миссию законченной и, когда таллиннское семейство со всем нехитрым скарбом прибыло в Лондон, даже на порог не пустили. После многомесячных мытарств семья осела в Эдинбурге. Старший брат, работавший грузчиком в Таллиннском порту, нашел здесь работу по специальности. Сестра-студентка устроилась стриптизершей в сомнительный ночной клуб. Отец-инженер и мать-завклубом получали мизерное социальное пособие, а Роберт перебивался случайными заработками. Жили все в двух комнатках матросского бордингауза и с тоской вспоминали прежнюю свою четырехкомнатную квартиру с видом на парк Кадриорг.
- А у меня просторный двухэтажный домик в Грэндже, это вполне престижный пригород Эдинбурга, - как бы невзначай бросил Александр. - Мы живем вдвоем с престарелой родственницей. Не считая служанки, разумеется.
На это юный Роберт лишь печально вздохнул.
- Что бы вы сказали, если бы я предложил вам пожить у нас. Восемь комнат на двоих - вполне можем потесниться...
- Но... Но мне не по карману такое жилье...
- Что-нибудь придумаем. Например, вы могли бы привести в порядок мой сад.
- Да я вообще то не ас в этом деле... Если честно - ни в каком деле не ас. Разве что английскому в школе прилично научили, но здесь этим не заработаешь...
- А вы соглашайтесь, Роберт. Хозяин я добрый. Очень добрый. - Лерман накрыл ладонь юноши своей и ласково заглянул в глаза. - Кстати, вы так и не назвали мне свою фамилию.
Роберт опустил глаза и промямлил что-то неразборчивое.
- Что-что? Повторите, пожалуйста, погромче.
Роберт набрал воздух в легкие и выпалил:
- Отсосон!
- Как вы сказали? Отсосон? Роберт Отсосон? Не понимаю, чего тут стесняться. Редкая, но вполне нормальная прибалтийско-скандинавская фамилия.
- Но только не по-русски... На русском уличном жаргоне, если ударение перенести с первого слога на последний, это знаете что означает?..
Роберт склонился к самому уху Лермана и зашептал. Александр Ильич расхохотался.
- Простите... простите, милый Роберт... - залепетал он, отдышавшись и утерев слезы. - Я ни к коем случае не хотел вас обидеть и не хочу... Но если бы вы знали... Если бы вы только знали... Давайте-ка, дорогой друг, закажем шампанского по этому поводу!
- По какому такому поводу? - набычившись, отрывисто спросил Роберт.
- Позже, мальчик мой, позже...
И только через полтора часа, после бутылки "Клико" и посланной ей вдогонку пинты двенадцатилетнего "Лафройга", окосевший Лерман подмигнул через стол окосевшему Роберту:
- А что, заинька, не заняться ли нам тем самым, что по-русски означает твоя фамилия? Друг дружке по паре раз?..