Да уж, тот самый случай, когда молодая была немолода. Но, как любил говорить покойный муженёк, третий сорт - не брак, под пиво сойдёт. Сам жених-то однако тоже не первой свежести, зато, при деньгах и машину купил крутую.
- Вы так красноречиво на меня смотрите, уважаемая Алевтина Егоровна, что я даже боюсь представить, какие думки вас одолевают насчёт моей скромной персоны. Может, наконец, озвучите свои мысли? - вежливо спросил Лев.
- Почему бы и нет, собственно, но лучше после вас, так сказать, откровенность за откровенность.
- Спрашивайте, отвечу, как на духу, раскрою свои тайны, разом вытащу из шкафов скелеты и поставлю их в ряд.
- Ну, ваши тайны и скелеты можете оставить при себе. Просто, расскажите, что на самом деле думаете обо мне, только без прикрас, я девочка большая и всё переживу.
- Мне скрывать нечего, я сам давно уже не мальчик, чтобы пыжиться, в попытке приукрасить действительность. Правда в том, что вы и в самом деле мне нравитесь.
- Вот как? Интересно, и чем же я вас так покорила? Только не говорите, что своей неповторимой красотой и изяществом, потому что вокруг полно женщин, гораздо моложе и привлекательнее меня.
- Не знаю, поймёте ли вы меня правильно?
- Я постараюсь, обещаю.
- На самом деле о женщине можно судить не только по её внешним данным, хотя, имея взрослого сына, вы выглядите очень даже хорошо. Однако, меня привлекли другие ваши качества.
- И какие же, можно узнать?
- Прежде всего характер и внутренний стержень, а ещё, достоинство.
- Да уж, достоинства во мне просто завались, особенно сейчас. После откровений собственного сына, чувствую себя так, словно меня вываляли в грязи.
- Зря вы так. Дмитрий замечательный парень, вы его хорошо воспитали. Он вас очень любит, хоть, в своё время, и поступил неправильно, но тогда ему казалось, что правда никому не нужна, а вот навредить может запросто.
- Так я и думала, что он рассказал вам обо всём.
- Да, ещё в колонии, когда состоялось его свидание с женой, они серьёзно поговорили и всё выяснили.
- Зато открыться перед родной матерью ему не хватило духу.
- На самом деле, всё произошло вовремя, тогда, когда было нужно.
- Вы так думаете?
- Более того, я в этом уверен.
- Спасибо за честность и за то, что проводили. Мы, наконец, пришли.
- А как же ваше мнение обо мне? Вы обещали откровенность за откровенность.
- Я помню, но об этом в следующий раз.
- Чаем тоже не напоите? Я ещё в доме вашего сына уловил аромат свежей выпечки, наверняка это вы испекли что-то очень вкусное.
- Да вот, решила порадовать беременную невестку и внуков, а заодно услышала много интересного о своём покойной муже.
- Не сходите с темы, меня больше интересует выпечка. Дмитрий говорил, что вы по этой части большая мастерица.
- Может и так, не знаю, его жена тоже хорошая хозяйка.
- Так я и не спорю, вот только угощал он нас всех вашими пирогами.
- Так то покупные были, а не домашние.
- А я про тот раз, когда приезжала Наталья. Она ведь привозила вашу сдобу?
- Ну да, я ей тогда целых две сумки продуктов собрала.
- Значит, я прав, до сих пор помню вкус тех пирогов. Вот с тех пор и решил, что обязательно должен с вами познакомиться. Действительность превзошла все мои ожидания.
- Ой, ну и хитрый же вы, со своими подходцами.
- Нет, я нисколько не хитрю, говорю, как есть. Ну, так что, угостите чаем с пирогами?
- Угощу, но только не пирогами, а булочками с маком.
- Ничего, я всё согласен съесть, лишь бы из ваших рук.
- Ну, что с вами делать? Проходите, пусть народ гадает, чем мы будем заниматься за закрытой дверью.
- Ничем, кроме чаепития, даю слово. Я не так воспитан, чтобы рвать с места в карьер.
- Вот и славно, вы не такой и я не такая, значит точно найдём общий язык.
Меж тем, больно было не только Алевтине Егоровне, но и Зойкиному сыну. Большую часть жизни он считал своим отцом совсем другого человека, которого ненавидел всеми фибрами своей юной души.
Мать с самого начала обманывала Егора, вряд ли бы правда открылась, если бы она осталась жива. На самом деле его зачали от старпёра, который тоже был Полетаевым. Узнав о младшеньком, тот на радостях сыграл в ящик и вся ответственность за неприглядный поступок легла на плечи старшего сына.
Неприкаянный мальчик стоял во дворе, возле собачьей будки и думал, что его жизнь мало чем отличается от собачьей. В его глазах блестели невыплаканные слёзы, а опустившиеся плечи и сгорбленная спина выдавали вселенскую скорбь.