Стафф, частично побросав палочки и недоеденные ланч-боксы, по командам разбегается. Чтобы вместе творить внеплановую киношную магию.
Но главное волшебство происходит на танцполе. Жуй скользит над поверхностью, опускается на колено и локоть. Вращения — замедленные, точно в музыку — это уже из брейк-денса. Только очень… художественного, переосмысленного и красивого до дрожи.
Синь становится уже не водой — туманом, что стелется над водой в лунном свете. Вздрагиваю: от «пруда» ощутимо тянет прохладой.
А ведь киношники не додумались запустить генератор тумана. Их упущение.
Магия длится полторы минуты. Правила дэнс-баттлов предполагают, что один трек два участника поделят на две половинки. «Луна олицетворяет моё сердце» играет на протяжении трех с половиной минут (плюс минус секундочки, во мне встроенного таймера нет).
Финальное вращение на одной руке, подъем и шаг назад. Жест-приглашение для противника.
Стоит ли говорить, что выступивший после Синя латинос не сумел затмить нашего парня? Хотя честно старался. Да и успел прислушаться к переливам мелодии. Даже не зная слов, по звучанию песни можно уловить ее смысл.
Танец — интернациональный язык общения. У него нет границ. И оттого тот гадкий выпад в адрес «наших» танцоров вызывает ещё больше отчуждения.
Состязание в итоге растягивается на пять музыкальных композиций. И обе стороны — хотя это вообще не по плану, и никаких призов не предусмотрено — выкладываются по полной. Казус случается по завершению выступлений, когда надо оценивать… В зрителях — сотрудники Зеленого лимона в основном. Объективностью тут и не пахнет.
Но всем как-то и не до оценок. Наши обмениваются рукопожатиями с «лаоваями» и парочкой их местных коллег. Кто-то кого-то постукивает по плечам. Реплик не слышу, но раз улыбаются — злости там нет. Даже спортивной.
Вот и ладненько.
— Неплохо, неплохо, — приговаривает режиссер У, уткнувшись в монитор.
— Думаете, что-то можно будет использовать? — спросил продюсер (всё никак не запомню его фамилию).
— Уверен, — с силой кивает режиссер. — То выступление на любимую песню моей матушки мы просто обязаны включить.
— Боюсь, оно не вполне подходит по формату… — сценарист Ляо нервно трет лоб. — Но тот парень был в самом деле хорош. И ведь абсолютная импровизация.
— Кто бы мог подумать, — внес реплику и оператор, кому больше всех пришлось попотеть с этим неурочными танцами.
— Кастинг-директор Дэн как раз подумал, — усмехнулся режиссер. — Начинаю верить, что провал с Сюэ Вэнем не уничтожит картину.
И вправду, Жуй своим арт-брейком выделился. Что вообще забыл этот парень на сцене с попсовыми выступлениями?
Немного печалит, что в него тут мало кто верил (сужу по услышанному). Сюрприз, мои лимонные друзья!
…Главная боль нашего нового артиста в том, что он больше не может исполнять свои же песни. Все права на них принадлежат агентству Радость. Этот балбес еще и новый альбом успел записать перед расторжением контракта…
А я при всем желании не выужу из памяти ни одной китайской песни. Инглиш — могу, но «коммуниздить» чужое не хотелось бы. К тому же — это не патриотично. Эх, неправильная я попаданка.
После фристайла смотреть постановочные танцы — скучненько. И принимать в них участие тоже. Хотя участие — это громко сказано. Одно недолгое появление с короткой и простой хореографией.
Чтобы было нагляднее: я изучила и отточила движения меньше, чем за час. Это с учетом подброса меня «папкой» в воздух. Ловить эту ворону поставили двух самых сильных танцоров. И маты настелили, и трос норовили пристегнуть… В общем, никакого выброса адреналина в процессе не случилось.
По идее, веселее должно пойти на улице. Там по плану — как жара спадет — кусочек «живого» уличного выступления отснимем. С «настоящими» зрителями из числа «прохожих» (массовки).
Хотя парк, куда мы выезжаем, настоящий. Режиссер У не чужд прекрасному. И не намерен весь фильм снимать в павильоне и на прилегающей территории. У нас даже выезд в город Гуйлинь на следующей неделе запланирован.
И реальные зрители в парке тоже могут, по идее, оказаться. Но не думаю, что их подпустят близко люди из стаффа.
И там эту ворону подкинут так, чтобы «полет» длился подольше. А поймал у самой земли лежащий на спине танцор.
— Мамочка, тут все — профессионалы, — убеждаю шепотом взволнованную родительницу. — Ты и сама видела. Мы сто раз всё отрепетировали. Чистенько, без осечек.
С сотней я, конечно, загнула. Но раз двадцать мы этот полет отважной панды отработали.