Кто разбудил дядю Цзялэ, непонятно. Думаю, просто сработала привычка сельского жителя вставать до рассвета. И приниматься за труд, а то потом, на солнцепеке, куда тяжелее работается.
О, к слову: вся Поднебесная живет по общему часовому поясу. Ради национального единства, как завещал дедушка Мао.
Как «московское время», на которое ориентировалась вся Россия, здесь «бэйцзинское время». Только на него не ориентируются, по нему тут живут. И проводят церемонию поднятия флага — по всей стране — одновременно. Масштабно, но не всем, мягко говоря, удобно.
Вообще, старшие помнят недолгий период, когда в стране вводили (неуспешно) переход на летнее время. Цель — экономия электроэнергии. Не всем регионам этот переход оказался удобен. В итоге мы (в плане времени) больше никуда (никогда?) не переходим.
Есть неофициальный часовой пояс в западной провинции Синьцзян (плюс два к Бэйцзину). Но чаще жители западных областей просто сдвигают ритм жизни. Рабочий день начинается не в девять утра, а, скажем, в одиннадцать.
Что в очередной раз подтверждает общеизвестное: человек — это такая скотина, которая ко всему привыкает.
Наверное, вспомнила я про временные казусы, когда чуть не уткнулась дяде Ли в бок. Задумалась — со мной это бывает.
— Отлично, — кивнула сама себе Мэйхуа, убедившись, что столкновение прошло без вреда для всех участников. — Девушки, вы захватили зонтики? Тогда позавтракаем — и в путь.
— Да, госпожа, — в один голос откликнулись сотрудницы.
— Зонтик? — почесал затылок дядя. — А дождя не обещали.
Фасолинка высунула язык.
Жуй зевнул, прикрыв рот ладонью.
Мать моя посчитала этот жест за знак согласия. И мы поехали в лифте с позолотой, теребить дежурного администратора.
Сервис: нам тут же предложили варианты с блюдами быстрого приготовления. Овощи плюс местная вариация омлета с зеленью. Повара, сказали, сейчас же разбудят. Мама не стала отказываться.
Кроме того, работник отеля, узнав о планах дорогих гостей проплыть по реке Ли ни свет ни заря, взял на себя труд — предоставить нам водный транспорт.
— Надежный, — грозно сказала Мэйхуа, — Не трухлявую лодочку.
— Будет исполнено в лучшем виде, — согнулся под девяносто градусов администратор.
Мне стало отчасти неловко. Отчасти — потому что даже если я попрошу этого человека вести себя свободнее, уже следующему гостю он снова будет кланяться.
Вздыхать и осознавать несправедливость мира долго не получилось. Нам подали завтрак. Кроме обещанных яиц и овощей, принесли блюдо с маленькими обжаренными рыбешками — они отсюда, из реки Ли выловлены. Немножко — весьма отдаленно — похоже на нашу корюшку.
Кто бы знал, что вскоре этой вороне предстоит познакомиться чуть ли не клюв к клюву с рыбными добытчиками!
Мы приехали на причал, когда нормальные туристы ещё даже не проснулись. Администратор расстарался для особых гостей: трап кораблика на восемь персон нам обещали подать в пять тридцать утра.
Тут есть несколько ценовых категорий и, соответственно, размеров туристических суден. Лодка на восьмерых — это примерно как номер люкс. Ряд удобств и цена в восемьсот пятьдесят юаней с носа.
«Трехзвездочный» круизный теплоход будет рассчитан на сорок пассажиров (эконом-класс). «Четырехзвездочный» на тридцать персон (стандарт). Думаю, принцип ценообразования ясен.
Мэйхуа оплатила все восемь мест, хотя нас (с учетом песочного хвоста) на одного меньше. Чтобы никого чужого под шумок не подсадили. Даром, что рейс вне расписания и в такую рань. Это же возможность побыть рядом с двумя известными лицами — лучше не рисковать. Отдать деньгами, а не нервами.
Мы подошли к каменному спуску раньше срока. И оно того стоило!
Грань между ночью и днем. Небо еще не решило, светлеть ли ему, или еще отдохнуть в полудреме. Вода прозрачная до донышка. Самое яркое — свет фонаря на носу бамбукового плота.
О, как я залипла, наблюдая за процессом рыбалки с бакланами!
Старенький китаец на плоту везет пернатых пассажиров. Они же средства добычи рыбы — бакланы. Неторопливо толкает плот по течению. Бакланы в какой-то момент взлетают с транспортного средства.
«Приводняются», недолго плывут рядом с плотом. А затем нырком уходят под водную гладь. Погружаются, а чуть позже выныривают с добычей — рыбой в клюве или в зобе. Мелкая и средняя рыбешка сразу проглатывается, а крупная не помещается. С ней прирученные птицы плывут к хозяину.
Старичок забирает рыбу, закидывает её в плетеную корзину. Из ведерка достается рыбка помельче. Её-то и получает птица, как поощрение за хороший улов.