— А ведь так можно и другую посуду делать, — задумчиво произнёс Петька. — И миски, и кувшины… Только форму другую вырезать.
— Именно, — кивнул я. — И не только посуду. Кирпичи можно так делать, изразцы для печей, игрушки детские…
Мысль о детских игрушках напомнила мне о Машке и нашем будущем ребёнке. Нужно будет сделать погремушки, свистульки, фигурки животных. Что-нибудь яркое, красочное, безопасное для малыша.
Мы расставили чашки на столе, любуясь результатом нашего труда. В лучах солнца, проникавших через окно, глазурь играла и переливалась, создавая впечатление, что чашки сделаны из какого-то драгоценного материала, а не из простой глины.
— Ну что ж, — сказал я, беря одну из чашек и наполняя её квасом, — давайте испробуем наше творение.
Мы чокнулись чашками — зазвенела настоящая керамическая посуда — тонкая, звонкая, радующая глаз.
— За успех нашего дела! — провозгласил я.
— За успех! — эхом отозвались мужики.
Дома, расхаживая у печи туда-сюда, я решил, что нужно поехать в город попробовать продать фарфор.
Машка сидела за столом, перебирала гречу, изредка поглядывая на меня.
— Егорушка, что ты всё мечешься? — спросила она с улыбкой. — Места себе не находишь.
— Да вот думаю, как лучше в город съездить, — ответил я, присаживаясь рядом. — И кого с собой взять.
Машка отложила миску с крупой, вытерла руки о передник.
— А чего думать-то? Отца моего бери, он в торговых делах смыслит. Да охрану какую-никакую — с такой-то ценностью одному ехать не следует.
Я кивнул — мысли были верные.
— Обязательно взять с собой Фому, ну и в охрану Захара да Григория, — рассуждал я вслух. — Остальных оставим в деревне на охране.
Машка довольно кивнула, соглашаясь с моим решением.
— Да и Иван уже на поправку пошел, уже ходил по деревне, поддерживал морально, так сказать, — размышлял я. — Ивана и Никифора оставлю за старших по охране, за деревней присматривать — Степана с Ильей, ну а Петьку с Семёном — за лесопилкой.
— А когда выезжать думаешь? — спросила Машка, возвращаясь к перебиранию крупы.
— Завтра на рассвете, — ответил я. — Надо бы до темноты до города добраться.
Я осторожно достал завёрнутые в ткань фарфоровые чашки. Настоящее сокровище для этого времени.
Но основной же целью поездки в город было — узнать о выездных лекарях или хороших, зарекомендованных повитухах. Чтоб понимать на будущее, как поступить с родами Машки. Этот вопрос не давал мне покоя с тех пор, как узнал о её беременности. Всё-таки риски в это время были огромными — без антибиотиков, без правильной медицинской помощи родовая горячка уносила жизни многих женщин. А я не мог и не хотел рисковать здоровьем и жизнью Машки.
— Хочу ещё про лекарей разузнать, — сказал я, аккуратно заворачивая чашки обратно в ткань. — Мне Захар говорил, что в городе есть один знающий, учился где-то в заграницах.
Машка подняла на меня глаза, полные надежды и доверия:
— Правда? А он сможет… ну, когда время придёт…
— Об этом и хочу разузнать, — ответил я, стараясь говорить уверенно. — Не беспокойся, всё будет хорошо.
Утром, едва первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев, мы уже были готовы к отъезду. Собрались быстро, переложили чашки соломой так, чтоб не дай бог не побились, и ускакали верхом. Телегу брать не стали, чтоб быстрее обернуться туда-сюда. А если что в городе нужно будет прикупить, то с Игорем Савельевичем доставим — он как раз скоро должен был ехать в нашу сторону за досками и стеклом.
Дорога до города была неблизкой, но мы выбрали хороший день для путешествия. Погода стояла ясная, сухая — самое то для верховой езды. Лошади шли бодро, словно чувствуя важность нашей миссии. Фома всю дорогу был молчалив и сосредоточен — видно было, что он обдумывает предстоящую сделку, прикидывает, какую цену просить за фарфор.
— О чём задумался, Фома? — спросил я, когда мы остановились у ручья напоить лошадей.
— Да вот думаю, Егор Андреевич, как бы нам получше чашки эти продать, — ответил он, почёсывая затылок. — Товар-то невиданный в наших краях. Как бы не продешевить, да и не запросить такую цену, что никто не купит.
Я улыбнулся, ценя его деловую хватку:
— Не беспокойся, придумаем что-нибудь. У меня есть идея, как привлечь внимание к нашему товару.
В итоге до города доехали к вечеру. На городской площади народу было уже немного — шла неспешная вечерняя торговля, зазывали покупателей торговцы, прохаживались между рядами горожане и приезжие крестьяне.