Я ехал впереди, наслаждаясь свежим воздухом и тишиной. За мной следовал Захар, а чуть поодаль — Фома с Григорием. Мы особо не разговаривали, каждый думал о своём. Я размышлял о делах в Уваровке, о том, как продвигается строительство, о Машке и нашем будущем ребёнке. Мысли текли неспешно, как облака по небу.
Дорога петляла между холмами, то спускаясь в низины, где стелился утренний туман, то поднимаясь на взгорки, с которых открывались живописные виды на окрестности. Леса уже начинали менять свой цвет — кое-где проглядывала осенняя желтизна, напоминая о скором приходе холодов.
Где-то через часа полтора-два пути, когда мы остановились размяться, я вдруг услышал далёкий крик, который не столько привлёк внимание, а больше то, что вряд ли такое вообще можно было тут услышать.
— Help, please, help me!
У меня аж глаза на лоб полезли от услышанного. Английская речь здесь, в глуши русских лесов девятнадцатого века? Я замер, прислушиваясь, не померещилось ли мне. Но крик повторился, теперь ещё отчаяннее.
— Погнали туда, — сказал я Захару, и мы, запрыгнув в сёдла, тут же сорвались в галоп.
Фома с Григорием последовали нашему примеру и уже тоже скакали за нами, не задавая лишних вопросов. Лошади неслись во весь опор, копыта гулко стучали по земле, поднимая клубы пыли. Ветер свистел в ушах, ветки хлестали по лицу, но мы не сбавляли темпа.
Буквально через метров триста я стал свидетелем очень интересной картины. Через толстую ветку была переброшена верёвка, на конце которой за ноги был привязан мужик, который голосил на английском языке о помощи. Вокруг него же собрались человек семь явно бандитской наружности и глумились над бедолагой, явно наслаждаясь процессом. Один из них тыкал несчастного палкой, другой угрожающе размахивал ножом, третий просто стоял и хохотал, запрокинув голову.
Я моментально оценил ситуацию. Разбойники были настолько увлечены своим занятием, что пропустили наше приближение. Это давало нам преимущество внезапности.
— Захар, слева заходи! — крикнул я, направляя своего коня прямо в гущу событий.
Влетев в толпу, мы сбили лошадьми пару человек, которые с воплями покатились по земле. Далее я спрыгнул с коня и вихрем накинулся на лихих людей.
Одного я сбил с ног подсечкой, второму заломил руку за спину, когда тот попытался ударить меня ножом. Развернувшись, я отправил в нокаут третьего мощным ударом в челюсть.
Захар же орудовал саблей с седла. Не убивая, но нанося болезненные удары плашмя — по спинам, по плечам. Разбойники не ожидали такого отпора и в панике разбегались кто куда.
Раскидали всех буквально в считанные секунды — Фома с Гришей даже не успели подъехать, а всё уже было закончено. Разбойники, те, что могли двигаться, скрылись в лесу, бросив своих раненых товарищей.
— Please, help me, — повторил висящий вниз головой мужик, его лицо от долгого пребывания в таком положении стало багрово-красным.
— Придержи, — сказал я Захару, сам же перерубил верёвку своим ножом.
Захар поймал мужика и аккуратно усадил под деревом. Незнакомец тяжело дышал, растирая затёкшие ноги и щиколотки, на которых остались глубокие следы от верёвки.
— Говоришь по-русски? — спросил я его.
Тот отрицательно покачал головой.
— Sorry, just English, — произнёс он, глядя на меня с надеждой и недоверием одновременно.
— Where are you from? — спросил я, с трудом вспоминая школьный английский.
Тот удивлённо посмотрел на меня и защебетал на английском так быстро, что я едва мог разобрать отдельные слова. Из его речи я понял, что он из Англии, был военнопленным у французов, но удалось бежать. Прикинул, что через линию фронта пройти не сможет — вот и отправился на восток.
Я несколько раз просил его «be slowly», тот кивал, но в процессе рассказа снова ускорялся, активно жестикулируя и указывая то на запад, то на восток. Его одежда была изношена и местами порвана, на лице виднелась щетина в несколько дней, но держался он с достоинством, которое выдавало в нём человека не простого происхождения.
В итоге после побега, как я понял, он хотел в столицу попасть, но тут на него напали эти «господа». Он не мог понять, что от него требуют, и всё обернулось так, как мы застали.
Захар, Фома и Григорий с недоумением наблюдали за нашим разговором, явно не понимая ни слова.
Я с горем пополам, вспоминая школьные уроки и лекции института по английскому, объяснил ему, что это никакие не господа, а натуральные бандиты, и что ему крайне повезло, что мы проезжали рядом. А ещё, что меня очень удивило, как он смог добраться пешком почти аж до Тулы.