Дверь скрипнула, возвещая о новом посетителе, и я вошёл внутрь. Прилавок был завален различными инструментами и заготовками. За ним сидел мужчина лет сорока пяти — худощавый, с глубокими морщинами на лбу. Он что-то усиленно делал под лучиной, склонившись так низко, что казалось, будто его нос вот-вот коснётся работы. На моё появление он никак не отреагировал, продолжая своё занятие.
— Добрый день! — громко поздоровался я, стараясь перекрыть звуки его работы.
— И вам не хворать, — ответил мужик, не поднимая головы, полностью поглощённый своим делом. — Одну минутку, — сказал он, продолжая что-то ковырять.
Я слышал небольшой скрежет металла — тонкий, почти мелодичный звук, словно ювелир извлекал из своего инструмента не просто работу, а музыку мастерства. Но это всё быстро закончилось. Мужчина, отложив все инструменты в сторону, наконец поднял голову и посмотрел на меня. Его глаза, немного уставшие, но внимательные, окинули меня оценивающим взглядом.
— Чем могу быть полезен? — спросил он, вытирая руки о передник, испещрённый мелкими пятнами и царапинами — свидетельствами многолетнего труда.
— Мне нужна игла, — сразу перешёл я к делу.
Ювелир слегка нахмурился и махнул рукой в сторону.
— Дак это вам не ко мне, это вон к кузнецу или к торговцам на площади, — сказал он с легким раздражением человека, чьё время потратили зря.
— Нет, — поспешил я его остановить, — мне нужна игла полая внутри, вот такой формы.
Я достал лист бумаги, свёрнутый вчетверо, и развернул его на прилавке, показывая ему зарисованную иглу. Чертёж я сделал еще дома, пытаясь воспроизвести по памяти то, что когда-то видел в другой жизни.
Ювелир взял лист, поднёс ближе к глазам, изучая каждую линию с профессиональной тщательностью. Его взгляд заметно изменился — теперь в нём появился интерес, искра любопытства мастера, столкнувшегося с необычной задачей.
— Понятно, — медленно произнёс он, поглаживая подбородок.
— Это в масштабе увеличенное раз в пять… Мне нужна именно такая, — я достал из сумки один из шприцов, который сделал Митяй и положил рядом с рисунком, — чтобы она плотно вошла на вот этот выступ.
Ювелир взял в руку шприц, повертел его, изучая конструкцию. Его брови поднимались всё выше и выше, а в глазах читалось смесь удивления и профессионального интереса.
— А из чего нужно сделать? — спросил он, всё ещё не отрывая взгляда от шприца.
— Из хорошей стали, — ответил я, — кончик должен быть острым, как шило, чтобы легко входил.
Ювелир положил шприц на прилавок и пристально посмотрел на меня. В его взгляде читалось уже не просто любопытство, а настоящее недоумение.
— А позвольте полюбопытствовать, зачем вам такая диковинка? Иглы для шитья, признаться честно, я делал, а вот такую, чтобы сквозная… — он покачал головой, — сложно, дорого вам получится.
Я на мгновение задумался, стоит ли открывать ему истинное предназначение этого инструмента. Решил сказать часть правды.
— Она должна не нитку проводить, а жидкость, — объяснил я, понизив голос, словно делясь секретом. — Эта игла может спасти не одну жизнь.
Ювелир приподнял бровь, не совсем понимая, что я задумал. Его взгляд стал ещё более внимательным, словно он пытался прочитать в моих глазах то, что я не договаривал.
— Я потом покрою её серебром, чтобы не ржавела, — тихонько добавил я, словно это должно было всё объяснить.
— Серебром? — удивился ювелир, его брови взлетели ещё выше. — Простую сталь покроете серебром? Даже не спрашиваю как вы это сделаете, но скажу, что проще сразу из серебра сделать.
Я покачал головой.
— Понимаете, серебро — металл мягкий, кончик погнётся и быстро затупится. Сталь же крепкая. А серебром покрыть сверху, только очень тонким слоем… — я помолчал немного, — есть у меня один способ, — тихо добавил я.
Эта часть была правдой — серебро обладало свойствами, которые были необходимы для моего замысла, но прочность стали была не менее важна. Ювелир же ещё раз внимательно посмотрел схему, затем снова взял шприц, покрутил его в руках, словно взвешивая сложность задачи.
— Сделаю, — наконец сказал он, и я почувствовал, как камень упал с моей души. — Завтра до обеда будет готово.
— Мне штуки три нужно, — тут же добавил я, пока он не передумал.
Мастер задумался, мысленно пересчитывая время и материалы.
— Тогда до вечера, — поправил он себя, — не раньше.