— А вы когда-нибудь надували мех? — спросил я, улыбаясь. — Помните, какой он становится упругий? Или вспомните, как ветер может сорвать крышу с дома. Воздух, когда он под давлением, обладает огромной силой.
Кузнец хмыкнул, видимо, признавая правоту моих слов. Он ещё раз внимательно изучил чертежи, водя по ним своим пальцем.
— Ладно, — наконец произнёс он с тяжёлым вздохом. — Допустим, я возьмусь за этот ваш… двигатель. Но учтите, такую диковинку я никогда не делал. Могу и напортачить.
— Я уверен, что с вашим мастерством всё получится отлично, — подбодрил я его, чувствуя, как внутри разливается тепло от предвкушения успеха. — К тому же, я помогу советом, если возникнут вопросы.
Иван Дмитриевич, всё это время молчавший, вдруг шагнул вперёд и положил руку мне на плечо.
— А не боитесь, что ваша затея может привести к… непредвиденным последствиям? — спросил он тихо, но в его голосе явственно слышалась тревога.
Я посмотрел ему прямо в глаза, понимая, что он имеет в виду.
— Любое изобретение несёт в себе риск, Иван Дмитриевич, — ответил я спокойно. — Но прогресс невозможен без смелости и готовности к переменам.
Кузнец переводил взгляд с меня на Ивана Дмитриевича и обратно, чувствуя, что между нами происходит какой-то невысказанный диалог.
— Так, — прервал он затянувшееся молчание, — когда начинаем? И, главное, сколько времени у нас на это всё?
— Чем раньше, тем лучше, — ответил я, собирая чертежи и складывая их аккуратной стопкой. — А времени… — я бросил быстрый взгляд на Ивана Дмитриевича, — ну как сделаете — так и будет, но конечно, хочется, чтоб побыстрее.
— Мне бы чуть подробнее получить объяснения, Егор Андреевич, — сказал кузнец, посмотрев на меня.
Я кивнул и продолжил:
— Сначала вам нужно сделать цилиндр, — стал показывать на рисунке, водя пальцем по аккуратно прорисованным линиям.
Кузнец наклонился, щуря глаза и вглядываясь в чертёж.
— Из чего? — спросил он, почёсывая затылок.
— Из железа его нужно выковать или отлить, не знаю, — я на секунду задумался, прикидывая варианты. — Из бронзы, конечно, если есть возможность, это было бы идеально…
Иван Дмитриевич, стоявший чуть в стороне, подал голос:
— Бронза-то нынче дорога, Егор Андреевич. Да и где её взять в таком количестве?
Я отмахнулся:
— Это всего лишь пожелание. Железо тоже подойдёт, если хорошо обработать.
Савелий Кузьмич задумчиво потёр бороду.
— Железо у меня есть. А вот с бронзой сложнее будет, — он всё ещё разглядывал чертежи с явным интересом, но и с некоторым недоверием. — Это если отливать, то форма нужна. Её же в точности продумать нужно.
— Да, нужна форма, я не подготовился в этом плане, — признался я, немного досадуя на себя за такую оплошность. Торопился, как всегда. — Но очень важно, чтобы внутренняя поверхность была максимально гладкой. Её нужно будет отшлифовать камнем. Либо же кожей с абразивом.
Кузнец кивнул, это было ему понятно. Потом он несколько минут всматривался в схему, словно пытаясь проникнуть в самую суть изобретения, понять его душу, если у механизмов может быть душа.
В кузнице стало заметно темнее. Савелий Кузьмич зажёг масляный светильник, подвешенный над рабочим столом, и желтоватый свет заиграл на металлических поверхностях инструментов.
Кузнец очень часто переспрашивал, показывая пальцем то там, то тут:
— А это что за трубка? А здесь какой зазор должен быть? А эта штуковина к чему крепится?
Я терпеливо повторял одно и то же, заходя с разных сторон, подбирая разные слова и сравнения, чтобы объяснить принцип работы устройства человеку, никогда не видевшему ничего подобного. Время от времени я бросал взгляд на Ивана Дмитриевича, который переминался с ноги на ногу, явно желая поскорее перейти к тому делу, ради которого он меня искал, но не решаясь прервать наш с кузнецом разговор.
В итоге, спустя минут десять объяснений, наполненных терпеливыми повторениями и уточнениями, он понимающе кивнул, и в его глазах промелькнул огонёк признания:
— Так что ж не сделать-то? Сделаю, конечно, Егор Андреевич, — он даже слегка прихлопнул ладонью по столу, словно скрепляя наш договор.
— Это ещё не всё, это только начало, — улыбнулся я, переворачивая страницу с чертежами.
— Дальше же нужно будет сделать поршень, — я провёл пальцем по следующему рисунку, где был изображён цилиндрический предмет с характерными выступами.
— А из чего его сделать, Егор Андреевич? — спросил кузнец, наморщив лоб.
— Можно из металла, но и из твёрдого дерева, дуба, например, тоже пойдет, — ответил я, мысленно перебирая доступные материалы.