Глубоко дышу, скрипя зубами.
"Аврора с братом прятались здесь от меня и, видимо, ночью она узнала кто я. Испугалась? Возненавидела? Почему не убила?"
Как много вопросов и ни нихуя нет ответов. Натягиваю брюки, иду в гостиную.
-Рой! Моника!
-Слушаю, - друг внимательно смотрит на меня, готовый услышать любой приказ.
-Что? – мелкая заноза сверлит злым взглядом.
-Мы летим в Филадельфию. Сейчас, - разворачиваюсь, желая быстрее принять душ и убраться из этой страны, ставшей вновь противной мне без Авроры.
-Марк, - Рой останавливает меня.
Замираю на месте, не оборачиваюсь, кидаю:
-Говори.
-Аврора угнала ночью твою машину и бросила ее возле своего дома. Томаса, того пацана, которого ты поймал в универе с наркотой, нашли сегодня с перерезанной глоткой.
"Плевать."
Не отвечая, возвращаюсь в спальню. После холодного душа, одеваюсь.
Спустя два часа, мы втроем сидим в самолете. Моника гневным взглядом сверлит меня, прожигает во мне сквозные дыры. А я блуждаю в лабиринтах своих мыслей:
"Что я собираюсь делать дальше? Лететь к ней, к рыжей. Я все расскажу ей."
Сука… Я готов молить о прощении, лишь бы она выслушала меня!
Спустя время, автомобиль, который я арендовал, останавливается перед воротами особняка русских. Они медленно раскрываются, пропуская нас внутрь. Въезжаю во внутренний дворик, выхожу из машины, беру занозу за руку и направляюсь к двери. Ее открывает какая-то женщина, улыбается:
-Здравствуйте. Я Юлия. Проходите, Вас уже ждут.
Конечно! Я даже не удивлен. Эти ушлые русские, они всегда все знают наперед. Естественно, они ждут нас.
Пересекаем просторный холл, я замечаю открытую дверь кабинета и иду туда, ведя за собой сестричку.
Внутри были знакомые лица и не только… Похоже, все семейство было в сборе. Только ее нет, моей Авроры.
-Проходите, присаживайтесь, – говорит Алексей Воронин, затем криво усмехается и добавляет. – Марк, можешь ничего не рассказывать. Мы все знаем.
Блять. Как же меня бесит его самоуверенность. Второй Воронин, которого я ранил, испепеляет меня злым взглядом. Решаю не ходить вокруг да около, перехожу сразу к делу:
-Я могу увидеть Аврору?
-Не мечтай! – рычит Макс Воронин.
-Макс, - рядом сидящая женщина одергивает его.
-Подожди, брат, - ухмыляется Ворон. - Давай выслушаем дорогого гостя. Он все же проделал длинный путь к нам и прекрасно знает, что может не выйти из этого дома живым.
-Я люблю Аврору и хочу жениться на ней, - от моих слов повисает молчание, напряженное. Его прерывает мелкая заноза:
-Я беременна от Ника и люблю его.
"Ну, вообще охренеть можно!"
Ворон обращается к какой-то женщине:
-Хлоэ, пожалуйста, позови детей.
Она кивает и уходит. Ожидание, долгое, отравляющее каждую клеточку моего тела. Наконец, дверь открывается и входит Ник. Едва увидев Монику, он идет к ней, заключает в объятия.
"Встретит ли Аврора меня так же?" - это хороший вопрос, потому что я совершенно не знаю, что ждать от нашей встречи.
И вот, в холле раздается стук каблуков. Она, моя рыжая, переступает порог, осматривается.
Наши глаза встречаются. Я поднимаюсь на ноги, не сводя с нее взгляда. Мгновение… И прекрасное лицо рыжего демона искажает гримаса ярости.
Резкое движение, Аврора выкидывает руку вперед. В паре сантиметров от меня пролетает нож, втыкается в стену за моей спиной.
Я не свожу с нее глаз. Она имеет право злиться на меня. Делаю медленный шаг, затем еще. Оказываюсь прямо перед Авророй, аккуратно беру ее лицо в свои ладони.
-Я люблю тебя, - говорю, совершенно позабыв, что мы здесь не одни, что все смотрят на нас, накрываю ее губы нежным, сладким поцелуем.
Два месяца спустя.
Я нервно переминаюсь с ноги на ногу в холле дома русских. Рядом, точно так же гарцует Ник. Со второго этажа спускается Ворон. Увидев нас, он криво усмехнулся и пророкотал:
-И что вы здесь третесь? Идите во двор. Или забыли, что до свадьбы не должны видеть своих невест?
Внутренний двор дома украшен цветами, наполнен их ароматами. Гости расхаживают по дорожкам, подходят к нам, что-то говорят. Меня не сильно волнуют все эти высокопарные слова. Я жду ее, мою Аврору, мою любимую.
Регистратор стоит около арки, украшенной белоснежными лилиями. Музыка меняется на более торжественную.
По дорожке идет мой отец Джон Солдер, ведет Монику. За ними следуют Макс Воронин и Аврора. Он передает мне мою невесту, наклоняется ближе и тихо произносит, с кривой улыбкой, чтобы слышал только я: