Арсений изобразил на лице растерянность, медленно опустил расслабленные руки, обиженно погасил улыбку.
— Витек, ты что, не узнаешь меня? Это же я, Арсений. Ну, ты даешь… Я это, Субудай… Забыл? Ты ж меня тогда с того света вытащил…
— А-а, Господи, ну конечно же, а я-то смотрю лицо очень знакомое… — Виктор, похоже, и в самом деле обрадовался, поднялся и протянул руку: — Ну здравствуй, «крестник»!
Арсений ухватил протянутую руку и крепко, искренне сжал ее. И Виктор не сдержался, рывком притянул его к себе и обнял, приговаривая:
— Рад тебя видеть, Субудай… Как я рад тебя видеть…
После первого сумбура встречи расселись за столиком. Официант по-прежнему ожидал заказ, почтительно не реагируя на происходящее. Так стоят только тогда, когда четко знают, перед кем следует так стоять.
— Поужинаешь со мной?
— С удовольствием, — широко улыбался Арсений. — Я голодный, как Эрлик… И выпьем за встречу.
— Обязательно, — Виктор уже взял себя в руки и опять был спокойным, уверенным и холодновато отстраненным. — Ты что будешь пить?
— Как это что? Водку, конечно… Коньяк тут дорогой, небось…
Виктор чуть усмехнулся и начал диктовать заказ.
Арсений сделал вид, что удивлен:
— Ну, ты даешь! Денег-то хватит расплатиться? А то там это мурло на входе говорил, что тут цены ломовые… Слушай, давай пополам, у меня деньги есть.
— Хватит, не переживай, — опять чуть усмехнулся Виктор. — Я угощаю — ты ведь мой гость… Так рассказывай, какими судьбами ты здесь оказался. Кстати, как ноги?
— Спасибо, благодаря тебе при мне остались. Мне так хирург и сказал: благодари, говорил, того, кто тебя вовремя на стол притащил. Бывает, правда, ноют, на погоду, но так ничего, носят… Ну а ты-то как? Гляжу, вон каким солидным стал…
— Обо мне потом. Расскажи о себе. Кто ты? Где ты? Чем занимаешься?
Арсений начал излагать на ходу придуманную «легенду», экспромтом наращивая ее подробностями:
— Знаешь, Витек…
— Арсений, не сочти меня снобом, но я бы предпочел, чтобы даже ты обращался ко мне «Виктор».
— Хорошо, Витек… То есть Виктор. Так вот, ты, думаю, помнишь, что я неплохо стреляю…
— Скромняга… Ты прекрасно стреляешь!
— Ну, неплохо, в общем. Так вот, приехал я из госпиталя домой, а там — тоска зеленая. Как бы тебе объяснить… В общем, раньше, в эпоху развитого застоя, всем малым народам… Знаешь, как бывает обидно слышать слова «малый народ»… Как будто «неполноценный народ»… Так вот, всем малым народам предоставлялись большие льготы. А сейчас не то что льготы — вообще ничего не дают! Помнишь старый анекдот по этому поводу?
— Ты спросил!.. Напомни — тогда скажу, помню ли…
— Спрашивает Петька у Василь-Иваныча: что такое гласность. А тот отвечает: это когда можно говорить о любом человеке, даже о своем начальнике, все, что хочешь, а тебе за это ничего не будет. А если я про тебя, Василь-Иваныч, при всех скажу, что ты бездарь, бабник и никудышный полководец, мне тоже ничего не будет? — спрашивает Петька. Тот ему и отвечает: конечно, ничего тебе не будет — ни шашки, ни коня, ни получки…
— Это старый анекдот.
— Ты заметил, кстати, Витек… Виктор, что сейчас анекдотов новых почти не появляется?.. Так вот, у нас, на Алтае, да и не только на Алтае, везде: у чукчей, ненцев, якутов, многие льготы похерили. Попробуй найти патроны для охоты, припасы на зиму, попробуй попросту даже перезимовать в наших краях, все стоит безумно дорого — и в то же время открыли полный беспредел для мздоимцев-чиновников и перекупщиков-спекулянтов…
— Арсений, что происходит в нашей благословенной земле, я ведаю не хуже тебя. А в чем-то, может быть, даже лучше. Как говорил Остап Ибрагимович, ближе к телу.
— Не припомню: какой Остап Ибрагимович?..
— Да Бендер из «Двенадцати стульев»… Давай-давай, рассказывай.
— Ну так вот, решил я бросить охоту и сельское хозяйство и использовать свои таланты во благо своему кошельку.
— То есть?
— Я нанялся к одному «деловару» охранником. Он у нас занимался производством, вернее, реализацией нашего алтайского бальзама «Панта»…
— «Панта»?.. Не слыхал о таком… Кстати, о бальзаме… Не пора ли нам выпить?.. Ребята, — обратился Виктор к охранникам, которые сидели с непроницаемыми лицами и явно ждали ужин. — Пересядьте за другой столик, мы с Арсением поговорим. Если захотите что-то заказать еще, заказывайте. А ты, командир, — теперь уже он говорил с официантом, принесшим первый поднос, — раздели заказ на нас и на моих ребят. Но спиртное только нам… — Он подождал, пока его охранники, сохраняя каменные физиономии, но видимо недовольно, пересаживались за другой столик. — Так вот, о бальзаме. Что это за «Панта»?