"Если бы у него были крылья, какими бы друзьями мы стали", - думал Скворец про Человека. Потом он понял, что вовсе не обязательно быть Человеку птицей, они и так друзья.
"Смотри-ка, смотри-ка, - радостно прощебетала Скворчиха, - это жилье нашего Человека виднеется! У меня даже усталость прошла. Однажды я слышала от людей, будто мы на крыльях приносим сюда весну. Как ты думаешь, правду они говорят?"
Скворец не слушал ее. Когда в нем просыпается сильное чувство, он забывает обо всем на свете.
Птицы пролетели над полем, потом над улицей. И вот самая ликующая минута их долгого, трудного путешествия - они опускаются на ветку родной ветлы и, кажется, никак не могут нарадоваться. Они торопливо порхают с ветки на ветку, озорно покачиваются на тонких прутиках и снова вспархивают. Долго птицы кружились вокруг домика. Наконец Скворец заглянул вовнутрь. Внутри никого не было, он осторожно влез в свое жилище. То, что он увидел, озадачило его. Прошлогоднее гнездо начало гнить, стенки скворечника почернели, а в верхнем углу зияла небольшая щелка. "Наверное, в этом году Человек забыл починить дом", - подумал Скворец.
"Ну что там?" - нетерпеливо спросила Скворчиха.
"Что? Поработать надо. А то мы совсем избаловались, привыкли жить на готовеньком".
Они почистились немного, отдохнули. Затем попробовали голоса ничего, получается. Сейчас они запоют свою весеннюю песню, порадуют своего старого друга - Человека. Он ведь каждый раз выбегал из дому на их голоса в галошах на босу ногу, без шапки, слушал и ласково улыбался:
- Прилетели, милые!
И вот они завели свою первую весеннюю песню. Пусть услышат все люди пришла весна! Проснись, Человек! Послушай звон земли...
Но Человек, наверное, не слышал пения Скворцов и почему-то не откликнулся на зов весны. Они кончили петь и стали ждать, когда появится Человек. Не дождавшись, запели новую - самую громкую, с веселой трелью. Эту песню Человек услышит наверняка. Однако навстречу и этой песне Человек не вышел. Скворчиха завела было третью, на этот раз грустную, но Скворец остановил ее:
"Что затянула такую! Нам еду еще надо поискать да и в доме прибраться".
Они, как говорится, слегка заморив червячка, занялись устройством своего жилья. Уже было выброшено из скворечника старое гнездо, когда из дома Человека вышел мальчик с лохматой головой. Он шел за водой, позвякивая пустым ведром, мимо ветлы. Раньше они этого мальчика в доме Человека не видели. Скворчиха спустилась на нижние ветки и звонко запела. Мальчик остановился, поставил ведро на землю и с раскрытым ртом долго разглядывал скворцов. Наконец он понял, что за птицы перед ним, и радостно ударил в ладоши:
- Ура, скворцы прилетели!
Скворцу очень хотелось спросить у мальчика про Человека, но жаль, не может по-человечески говорить. Однако у каждого свои заботы. Нужно было вить новое гнездо, и скворцы усердно принялись за дело. К вечеру они изрядно устали, зато свили удобное гнездо. А Человек так и не показывался.
"А люди ходят в теплые края? Может, Человек еще не вернулся?" спрашивает Скворчиха.
Скворец не ответил, потому что не знал, ходят люди в теплые края или нет.
На второй день косматый мальчик с утра стал вертеться вокруг ветлы. Все пытался вскарабкаться на нее. Один раз это удалось ему, но ствол у ветлы был без сучьев, он сорвался и шлепнулся на землю.
Скворцы настороженно следили за мальчиком, пытаясь понять, зачем он хочет залезть на дерево. Вскоре тот принес лестницу, приставил к ветле и поднялся по ней до развилки ветвей. Потом он достал из-за пазухи фанерку, прикрепил на ветке и насыпал на нее зерен, а сам спустился на землю. Как только мальчик скрылся из виду, скворцы подлетели к фанерке. На ней были прикреплены какие-то волосяные петли. Скворец не обратил на них внимания, приблизился к зернам и клюнул раз, другой. Но что такое? Скворец хочет поднять голову и никак не может ее поднять, мешает какая-то петля. На помощь поспешила Скворчиха, тянет она клювом волос, но петля только туже затягивается. В это время послышался радостный крик косматого мальчишки он бежал к ветле. Вот он взбирается по лестнице. Скворчиха взмывает вверх. А Скворец в отчаянии бьет крыльями, еще пытается вырваться. Ах, какой он глупый, ведь считал себя мудрым, и на тебе, какой-то сопливый мальчишка обманул его. Мальчик уже возле него, протягивает руки... Какие они огромные и страшные!
Опомнился Скворец в потных руках мальчишки. Куда-то он его несет. И первый раз в своей жизни Скворец почувствовал себя крохотным и беспомощным. Мальчик зашел во двор, навстречу им из-под крыльца выбежала рыжая кошка с зелеными огненными глазами. Она вставала на задние лапы и цеплялась за штанишки мальчика. Скворец сжался в комок и замер. Эта зверюга давно следила за ними и на ветлу частенько залезала.
Немного погодя Скворец почувствовал, что потные руки раскрылись. Какая радость, он на свободе! Пленник быстро взмахнул крыльями и полетел, вот он уже выше крыши, а вот и ветла... Но что это? Какая-то непонятная сила тянет его вниз. Ах, негодный мальчишка, он привязал его за ногу ниткой и теперь тянет назад. "Какой же он злой, этот маленький человечек! Ведь мне так больно..."
И Скворца снова зажали потные руки и куда-то понесли. Теперь он сидел смирно с закрытыми глазами, а когда открыл, то увидел перед собой большого Человека, того самого старого друга, бородатого и с невеселыми глазами. Он лежал на спине и смотрел в потолок. Мальчик что-то сказал ему, и он с трудом поднял голову, глаза его ожили, удивленно округлились:
- Скворцы прилетели! - радостно выговорил он. - Значит, живем! - Но брови его тут же сердито сомкнулись: - А ну-ка, сейчас же отпусти птицу!
Мальчик вынес Скворца на улицу и подбросил его вверх. Он раскрыл крылья и - о радость! - теперь его ничто не удерживает, он летит куда захочет. Скворец понесся к ветле успокоить свою подругу.
Обрадованная Скворчиха сразу предложила ему:
"Давай искать другое место для жилья. Наверное, есть и другие ветлы".
"Давай поищем", - согласился было Скворец.
Но в это время на крыльце Человеческого жилья появился их старый добрый друг и негромко проговорил:
- Вы уж не обижайтесь. Он еще совсем мал и обидел вас по своей глупости.
КОГДА ПРИХОДИТ СЧАСТЬЕ
Ему не хотелось учить уроки. Не хотелось, и все тут. Но ведь его все равно заставят. Ну вот и отец возвращается с работы. Сейчас он спросит, какие полезные ископаемые найдены в Закавказье.
Ваня захлопывает учебник географии.
- Привет ученику, - кивает ему отец. Он проходит в комнату и начинает переодеваться.
Ваня отодвигает от себя учебник и говорит унылым голосом:
- Скорей бы вырасти, что ли, все интереснее стало бы жить.
Отец мельком взглянул на него.
- Ты что, от скуки разболтался? Погоди, придет время, станешь большим, а если хочешь, и толстым. А я вот уже никогда не буду, как ты. Вздохнув, он покачал головой.
- Зачем тебе быть, как я? Взрослые вон какие счастливые. Полная свобода действий, - изрекает он.
- Ну, друг мой, насчет свободы действий еще многое надо уточнить. А мне вот кажется, что у тебя сейчас самая счастливая пора в жизни. Вырастешь, будешь вспоминать, как я теперь.
- И какое же у тебя было счастье в мою пору? - с усмешкой спрашивает Ваня.
- Красивое, понял? - серьезно смотрит на него отец.
- Нет, не понял. - С Ваниного лица исчезает усмешка. - Ты расскажи, может, пойму.
- Вот этого я и не знаю, поймешь ли? Да и рассказать, пожалуй, не смогу. К примеру, как рассказать о том, как однажды поел конфет и был счастлив.
- У тебя, наверное, зубки побаливали, и сладкое не разрешали есть, а ты раз оказался в доме один и наелся досыта, - тотчас высказал свое предположение Ваня.
- Нет, не совсем так, - проговорил отец, и какая-то грусть послышалась в его голосе. - Тогда в шкафах редко водились конфеты, да и в магазине их не много было. Годы-то были послевоенные. Я в детстве часто болел. Мать рассказывала, что ноги у меня были, как спички. Поэтому она меня и жалела больше всех. И подкармливала потихоньку: то сметаны нальет стаканчик, то кусочек сахара подсунет. А однажды она мне дала сырое яйцо. Я не любил глотать сырые яйца. Думаю, пойду за овраг, там и сварю. Насыпал в бумажку соли и вышел на улицу. Гляжу, мимо нашего дома шагает Вера Карьхциган. Вера - моя одноклассница. Она сидела в классе впереди меня. Частенько я ее до слез доводил: и дразнил, и за косички дергал, да что там - какие только пакости я ей ни делал. Раз даже чернилами облил и потом прикинулся, что не нарочно это сделал. И сейчас сразу в голове промелькнуло: погоню по улице. Кину в нее камнем и по прозвищу обзову. И тут я увидел у нее в руках пустую бутылку. Спрашиваю я ее ехидненько: "Вера, не за самогоночкой тебя послали?" А голос у меня такой вежливый.