Внезапно мир завертелся, как в миксере, вампир ударил по тормозам и вывернул колеса в сторону, с визгом разворачивая их на сто восемьдесят. Нет, на триста шестьдесят.
Сола сняла палец с курка, когда ее встряхнуло на заднем сиденье. Все двигалось так быстро, она понятия не имела, что случилось.
Каким–то образом, к тому времени, когда седан остановился, пистолета у нее уже не было, и Вишес направлял его прямо ей в лицо.
Он задыхался от ярости, его белые глаза метали молнии от злости.
Когда холодный воздух от взломанного лобового стекла заменил тепло от печки, она почувствовала запах бензина и жженой резины, вампир набросился на нее.
– Тебе реально. Мать твою. Повезло, – зарычал он, прежде чем, казалось, заставил себя успокоиться. По крайней мере, хотя бы на время. – В том, что Фритц любит заботиться об автомобиле и замена этого куска стекла для него только в довольствие. Потому что, если бы это было не так, и похрен мне на Эссейла, я бы сейчас наделал в тебе кучу дырок, дорогуша!
Сола задыхалась вместе с ним, раскинув руки, ее тело наполовину сползло с сиденья. Между вздымающимися вдохами, она приложила его в ответ:
– Не смей. Называть. Меня. Дорогушей.
Темные брови удивленно подпрыгнули.
И тут Вишес хохотнул.
– Да, – сказал он, опуская пистолет. – Ты мне нравишься. Живи.
В тот момент, невероятно, но Эссейл появился из воздуха, его тело, казалось, материализовалось в ярком свете фар.
– Эссейл!
Двери были закрыты, и она даже не пробовала их открыть. Она оттолкнула вампира из–за руля и нырнула через огромную дыру, которую проделала в лобовом стекле, ее ладони царапались об осколки, голова ударилась обо что–то, ноги искали выход на мерседесовский капот.
Еле–еле, поскальзываясь на скрипящем металле, плача, она спрыгнула с машины и схватила Эссейла.
Как только она прикоснулась к нему, то поняла, что ей все равно, кем он был. Человеком, вампиром или кем–то еще. Ей было все равно.
Когда она впервые встретилась с ним, он был тайной. Потом – источником невероятного сексуального влечения. После она сбежала, и не только из жизни, которую вела, но и от него. Она была так напугана обретенной любовью.
А потом, когда она вернулась и чуть не потеряла его, она нашла свой дом.
– Ты жив, – прохрипела Сола ему в грудную клетку. – О, Боже, ты жив!
Он неловко обнял, будто он не был уверен, что ему будет позволено. Но потом он держал ее так, словно никогда не хотел отпускать.
Откинувшись назад, Сола взяла в ладони его лицо и заглянула в его лунные глаза.
– Мне все равно, – сказала она. – Мне все равно, мне все равно, мне все равно. Я просто не хочу быть без тебя. Я люблю тебя, кем бы ты ни был…
Эссейл не позволил ей закончить. Он поцеловал ее так крепко, что перехватило дыхание.
Сола понятия не имела, что ее ждет в будущем. Что из этого выйдет. Сошла ли она с ума или нет.
Но ей хватало ума понимать одно: когда судьба посылает тебе настоящую любовь, какую бы форму она ни приняла, нужно было принять этот дар.
Теперь, по крайней мере, бабушка снова начнет с ней разговаривать…
Когда Сола опустила руки ему на плечи, то нахмурилась и прервала их контакт. Посмотрев вниз, она увидела кровь на его прекрасном пальто.
– У тебя кровь, – сказала он.
– Я люблю тебя, – ответил он.
– Нет, подожди, у тебя кровь ... – Сола указала на него… и заметила еще раны. – Ты истекаешь кровью!
– Ты была права. Это сестра Бенлуи. Кажется, она меня задела пару раз…
Сола отскочила назад и толкнула его в грудь обеими ладонями.
– Ты издеваешься надо мной? Я же сказала тебе не ходить туда одному! Я же сказала, что она тебя узнает! Ты сошел с ума!
Когда он согнулся пополам и с проклятием схватился за раненое плечо, Сола перешла на испанский, продолжая кричать на него, адреналин выходил из нее вместе со словами и не только.
Вишес выбрался из машины, подошел к ним и только с сожалением покачал головой, словно мужчина, начиненный свинцом, осыпанный руганью и ударами от своей второй половины – обычное дело. Он даже прикурил, будто знал, что все это займет еще какое–то время.
В конце концов, он вмешался.
– Как насчет того, чтобы вернуться на дорогу? В это время человеческие копы, как правило, на прогулке, и не просто за пончиками…
Перезвон мобильного прервал его тираду.
Нахмурившись, Эссейл потянулся к внутреннему карману своего пальто и достал одноразовый телефон.
– Это она, – сказал он напряженно.
– Громкая связь, – приказал Вишес. – Если не возражаешь.
Эссейл послушался, и Сола перестала дышать, чтобы сосредоточиться на женском голосе, который прозвучал из динамика:
– Если ты ответил, – сказала женщина на английском с четкой артикуляцией, но легким акцентом, – я так понимаю, ты каким–то образом выжил.
– И довольно неплохо себя чувствую, – ответил Эссейл. – А ты?
– Я была лучше подготовлена, чем ты думаешь. Кевлар – писк моды, разве ты не знал?
– Спасибо за эту полезную информацию. Непременно запомню.
– Чтобы не было недомолвок – я убью тебя. Я найду тебя и убью, я уровняю счет, который ты открыл.
– Столько амбиций. Ты – истинная сестра своего брата. Но я так думаю, очень скоро ты поймешь, что у меня много фокусов в рукаве и везде свои люди. Тебе следует пересмотреть приоритеты, учитывая, во сколько встанет тебе этот приз.
– Я не боюсь.
– А надо бы.
– Скоро увидимся.
– С нетерпением жду.
Когда звонок закончился, Сола внезапно осознала, что Эссейл шатается, а вокруг него образовалась целая лужа крови.
И затем мужчина накренился... и рухнул на землю.
Глава 61
Спустя два часа после операции Эссейл лежал в одной из палат тренировочного центра… в сознании и с улыбкой на лице. И он пребывал в полной уверенности, что улыбался и во время операции, когда ему, по словам Дока Джейн, штопали простреленное легкое, кишки и что–то там еще. Ему все было до лампочки.
Из руки торчал катетер капельницы, который, как ему сказали, закачивает в него лекарства, но он парил в пузыре такого счастья, словно ему капали не физраствор, а морфин.
Единственное, что могло заставить его чувствовать себя лучше, это его женщина.
Словно в ответ на эти мысли, широко распахнулась дверь. Но это была не его Марисоль, а еще одна его женщина.
– Миссис Карвальо, – произнес он громко, несмотря на ее прекрасный слух и небольшие размеры комнаты – всего лишь десять на двенадцать[103]. – Проходите.
Бабушка Марисоль улыбалась так же, как и он.
– Итак, мы остаемся. Она сказала мне. Мы остаемся с тобой. Мы остаемся здесь, в Колдвелле.
Когда пожилая женщина шагнула вперед, Эссейл заметил за ее спиной Марисоль и Вишеса, они стояли в коридоре нос к носу и будто бы о чем–то спорили… и он хорошо знал, что значит этот упрямо вздернутый подбородок его женщины: Брат мог быть крупнее, сильнее и быть вампиром.
Но он все равно проиграет этот спор.
Эссейл снова посмотрел на бабушку:
– О чем они спорят?
Миссис Карвальо неопределенно махнула рукой.
– Мне все равно. Для меня главное, что мы здесь. В конце концов, моя внучка не такая уж глупая.
– Да, она определенно не глупа. – Он жестом предложил пожилой женщине присесть у подножия его койки. – Как вы себя чувствуете?
– Идеально. Проживу еще лет сто.
– Хорошо. Именно это я и рассчитывал услышать.
Когда в душе мелькнула тревога, Эссейл подумал, о том, как долго еще проживет он сам, по сравнению с людьми в его жизни. Но, может... чудеса случаются. Кто знал, что там, в будущем? Он слышал истории о спасении Мэри и Джейн.
Нужно найти способ сделать Марисоль и ее бабушку столь же благословенными.
– Итак, – заявила миссис Карвальо, – мне сказали, ты возвращаешься домой завтра вечером. Тогда же мы идем в церковь. На полуночную службу. Весь дом. И кузены с Маркусом.