- Ариадна, к сути! –
Приказ, не просьба.
- Томас.
- Маркенташ? -
И стало тихо чересчур, до жути.
-Да. – тихий выдох.
Слово – легкий шепот. Громкий удар – кулак об стену. Вскрик.
Ее, не Варда. В коридоре топот
Слуг, но не заходят, не посмеют. Ровно миг.
- Щенок!
- Варден, прошу, не нужно.
- Жалкий щенок! Что он с тобою сотворил?
- Вард, все в порядке. Не так страшно, правда.
С мужем
Все образуется, я его вытащу.
На это хватит сил.
- Ари, зачем? – глухое. Отвернулся.
Прошел к окну, за шторой шумный порт.
- Я так решила, Вард. – так словно прикоснулся
Он к ней, казалось. Чувств водоворот
От одной фразы, хриплого больного
Его «зачем». Так много, точно в шторм
Корабль попавший, захлебнувшийся волной, иного
Не подобрать сравнения. При том,
Что недвижим он. За спиной. Но близко.
- Я дам с условием.
- Каким?
- Одним. Развод.
- Варден, ты знаешь, это подло, низко!
- Нет, Ари, правильно.
Твой ход. Решайся, – обернулся. Больно.
Жрица, как больно. Невозможно передать.
Без него трудно, но быть рядом — значит добровольно,
Отца и Братство Воровское ей предать.
Нелегкий выбор. Нет здесь вариантов.
Она давно решила. Она выбрала отца.
И как бы сердце не рвалось на части, не придет обратно.
Нужно стерпеть, переболеть, быть верной Тому до конца...
глава 6
Дождь моросил, сливаясь с серой дымкой
Каменных стен, брусчатой мостовой.
В эти мгновения мир кажется столь зыбким,
Словно расколотый на капли, на крупицы пред тобой.
Черные брюки, свитер, плащ, под капюшоном –
Волосы в хвост высокий. Мягкий ход сапог,
Почти не слышный в стуке монотонном
Капель о камень. В эту ночь не смог
Ее заметить ни один прохожий,
Даже дворовой кошке – не узнать лица,
Темная тень скользит в тумане осторожно.
И в этой тьме промокшей ни начала ни конца
Не разглядеть. Но Бар заметно сразу.
Нет, не по вывеске, крыльцу или огням.
Вечер в разгаре – почти полночь. В тусклом газе
Уличных ламп едва ли можно, что понять.
Но она знает, чувствует скорее.
Ее ведет не гордость нынче – только страх
И сожаление за свой поступок с Томом. И острее
Оно становится со временем, не гаснет. Личный крах
В попытке скрыть – использовала Тома.
Ведь он совсем мальчишка, да к тому же и влюблен.
И он в тюрьме. Из-за нее. И она будет снова
И снова пробовать, пытаться. Срок ей уже определен
И истекает в полночь – ровно три минуты.
Но ей достаточно. Ногой на водосток,
После карниз, второй, балкон открыт. Маршрутом
Давно знакомым и изученным прошла. Света исток
Был в кабинете – свечи на камине,
Но не растопленном. И от того свежо.
Сбросила плащ на улице еще, чтоб в парусине
Влажной и скользкой не запутаться. Еще
Два шага, дверь закрыть, к картине.
Чуть сдвинув в сторону, открыть злосчастный сейф,
Чтобы увидеть то, чего там нет отныне –
Пустая темная коробка. Пустота. Сигарный шлейф,
Раньше не слышимый, коснулся резко носа.
В пылу азарта не замеченный, увы,
Стал потрясением.
- Двенадцать, ровно. Точно
Пришли вы в срок, мисс Вольтер. –
Обернулась.
- Вы! –
Хотела высказаться грубо. Но сдержалась.
В темном углу у шторы он едва был различим,
Лишь огонек сигары, искорка пожара,
Стала отчетлива видна.
- Невыносим!
- А вы, мисс Вольтер, взбалмошны.
- Неправда.
Неосмотрительна.
- Что ж, с этим соглашусь.
- Так, где расписка?
- Может быть не надо?
Зачем расписка? Вы свободны без нее.
Почти вдова. Решусь,
Предположить, что влюблены вы. Хотя, это врятли.
Пяти минут было достаточно в лесу…
- Не ваше дело, мистер Рейндельнорт!
- Понятно
Все было там еще. Но суть
Не в этом, Ариадна.
- В чем?
- Вы поздно.
- Не может быть.
Я сейф открыла точно в срок!
- Вы допустили промах. Столь неосторожной
Не в ваших правилах быть. Будет вам урок.
Я же был в комнате. Все время. Ждал ваш выход.
Хотел увидеть, как вы вскроете мой шкаф.
Кстати, кто ключ вам дал? – казалось, миг и вспыхнет
Меж ними пламя ярости. – Я прав.
Ведь вы согласны. Я мог выйти раньше.