— И, как прошла реабилитация? — Гадко усмехнувшись, поинтересовался Лестер. — Не расскажешь?
Я вспомнила белоснежные стены палаты, бесконечных врачей и какие-то постоянные капельницы… Вспомнила, как медленно восстанавливалась, как тяжело выбиралась из апатичного состояния, и как снова и снова окуналась в него с головой… Вспомнила, как ближе к концу пребывания в том непонятном учреждении меня не выпускала в коридор охрана Инквизитора, отвечающая перед своим хозяином за мою безопасность… Вспомнила, как сходила с ума от одиночества, как ко мне упорно не хотели пускать Шариалу, как разговаривала с Нариадной, как однажды заглянул Ганс и как нежен был со мной Лауль… Вспомнила, как однажды мы с ним сильно повздорили, потому что все остальные бывшие пленники жили по восемь-десять человек в палате, а для меня Инквизитор вытребовал отдельное помещение, аргументируя это опасениями за мою жизнь — он считал, что оставшиеся непойманными индивидуумы запросто могут попытаться отыграться на мне за все свои неудачи…
Как горько было осознавать, что он оказался прав.
Лестера не интересовали обычные рабы — они были ни в чем не виноваты, он не собирался спасать охранников — эти мелкие сошки не были ему нужны, он всего лишь хотел отомстить за свой провал и точно знал его причину…
Лучше бы я умерла в шахтах.
— Чего молчишь? — Напомнил о себе посредник и мерзко захихикал: — Язык проглотила?
Ему эхом вторили помощники — Патрик смеялся искренне и громогласно, а Марк как будто бы через силу, но всё-таки тоже смеялся.
— Реабилитация прошла нормально. — Не показав своих истинных эмоций, поведала я. — А что?
— О, смотрю, полириний не прошел бесследно. — Проигнорировав мой вопрос, заметил посредник. — Жаль. Значит сейчас нам будет не так весело и приятно…
Меня едва заметно передёрнуло.
— Но ничего, я что-нибудь придумаю… — Многообещающе протянул Лестер. — Марк!
— Да? — Тут же сделал шаг вперёд мой бывший ведущий.
— Она точно ни с кем не связывалась? Нам не придётся ждать незваных гостей?
— Точно, мы с Патриком следили за каждым её шагом. Как Ганс и обещал, она не раздумывая бросилась ему на помощь.
— Отлично! — Посредник довольно потёр ладони, поворачиваясь ко мне лицом. — Значит, мы вполне можем отложить наше развлечение на неопределенный срок… Пытка ожиданием — это ведь тоже неплохо, правда, Гармина?
Не могла не согласиться. Никогда не умела ждать, и, откровенно говоря, ненавидела это дело… Так что да, для меня это было сродни пыткам.
Но вот попытка напугать меня знанием моего настоящего имени была хилой. Невесту Инквизитора не знал по имени разве что ленивый, а с незаконной деятельностью я уже точно решила завязать — с некоторых пор для меня это стало слишком опасно. Доказать же, что я причастна к каким-то взломам у него не было ни малейшего шанса.
— У меня есть условие. — Изо всех сил стараясь держаться спокойно, заявила я.
— Ты не в том положении, чтобы ставить условия. — С мягкой, и оттого ещё более пугающей улыбкой напомнил мне Лестер. — Но исключительно ради любопытства я готов тебя выслушать.
Выбирать не приходилось.
— Отпустите Ганса.
— Твоего друга?.. — Удивлённо переспросил он, покосившись на Патрика.
— Да. — Кивнула я, мысленно замерев от нехорошего предчувствия…
Посредник рассмеялся.
— Уведите её! — Сквозь смех выдавил он. — Если она выкинет ещё что-нибудь столь же забавное, я рискую умереть на месте от сердечного приступа. Ой, не могу!..
Посмеиваясь вместе с хозяином, браконьер бросился выполнять приказ. Он споро отстегнул те ремни, что привязывали меня к стулу, схватил за ноги, рывком сдернув на пол, и потащил прямо так, ни коим образом не заботясь о моей сохранности… Это было неприятно, больно и унизительно. Наверное, мне стоило возмутиться, попробовать вырваться, подняться и покинуть комнату с большим достоинством, но мне было на всё наплевать. Все мои мысли занимал один только Ганс, которого я так и не сумела спасти…
Не быть спокойствию. Предательство
Каюта, куда меня поместили, была маленькой и невзрачной. Всю лишнюю мебель, включая кровать, отсюда вынесли, стены обили чем-то мягким, как в древности обивали палаты для буйных в психиатрических больницах, даже дверь не забыли…
Ни стола, ни тумбочки, ни одежды, ни воровского оборудования… Хотя что мне оно, я бы всё равно не смогла им воспользоваться, я даже встать была не в силах — как Патрик бросил меня, так и лежала на боку. Рука, оказавшаяся снизу, давно занемела и потеряла чувствительность, но я спохватилась слишком поздно. У меня уже ни на что не осталось сил. Слёзы, и те кончились. Я молча и терпеливо ожидала своей участи, не следя за временем. Помощи ждать было неоткуда — Ганса больше не было, а Лауль не знает, где меня искать, да и станет ли?..
И тут меня наконец затопило чувство вины. Он столько для меня сделал, а я даже не успела с ним попрощаться и вряд ли уже сумею исправить содеянное. Какая же я неблагодарная невеста…
Неожиданно моё самобичевание было грубо прервано посторонним звуком — кто-то явно собирался зайти в камеру. Щёлкнул замок, и дверь мягко отодвинулась в сторону. Я не видела входа, расположившись к нему спиной, но почувствовала поток прохладного воздуха…
Кажется, дождалась…
Некто резко поднял меня в воздух, схватив за ворот, и усадил в более приличное положение к себе лицом.
— Ганс? — Не веря своим глазам, спросила я, оторвав голову от стены.
Напарник исподлобья посмотрел на меня, но не ответил.
— Ганс! — Радостно воскликнула я, аж подпрыгнув от переполняющего меня счастья. — Ты жив!
Он молча кивнул.
— Как ты? В порядке?
Напарник снова кивнул, присаживаясь рядом и протягивая мне небольшой питательный батончик. Отказываться я не стала, мигом выхватив еду у него из рук, только сейчас осознав, насколько голодна.
О, как я была рада! Мой друг жив, я напрасно убивалась всё это время! Конечно, ситуация продолжала оставаться напряжённой, но уже не казалась такой мрачной, потому что я больше не была одна.
Дождавшись, пока я дожую, напарник встал и понуро направился обратно к двери. Весь его вид говорил об огромных муках совести. И мне вдруг стало его так жалко…
— Я не злюсь на тебя. — Мирно улыбнулась я. — Тебя заставили, я понимаю…
— Ничего ты не понимаешь! — Вдруг резко развернувшись, огрызнулся Ганс.
Я отшатнулась и упала на спину. Несмотря на непонятную агрессию, друг не оставил меня в беде, бережно поднял с пола и снова усадил, на этот раз в угол, постаравшись обеспечить мне максимальную устойчивость и хоть какой-то комфорт.
— Ганс, ты чего?.. — Постаравшись забыть этот взгляд, полный боли и ненависти, осторожно спросила я. У меня было одно предположение такой реакции, и даже вполне логичное: — Ты не рад меня видеть? Что случилось?
— Ничего! — Вновь отворачиваясь, буркнул он. — Ты предала меня! Ты предала всех нас!..
Меня посетила жуткая догадка…
— Значит, ты сам, по своей воле?.. — Едва слышно протянула я.
— Да. — Твёрдо ответил Ганс.
— Как ты мог?! — Возмущённо возопила я, забыв о всякой снисходительности. — Ты хоть понимаешь, на что я пошла?! Что чувствовала, узнав о том, что ты попал в беду?! Как рисковала, как боялась не успеть, потерять, опоздать?! Да я с ума сходила, места себе не находила, оплакивала твою участь, а ты… Ты… У меня просто нет слов!
От переизбытка чувств я вся дрожала. Я была зла, нет, я была просто в бешенстве! И как никогда близка к истерике…
На мою тираду напарник хладнокровно смерил меня задумчивым взглядом, будто бы враз превратившись в робота. Но я знала, что на самом деле это настоящий живой человек… Мой старый знакомый, которого я уже никогда не смогу назвать другом.
— Сначала меня действительно поймали при попытке слинять с Мерита и стать грабителем межпланетного уровня. — Негромко начал он. — По собственной глупости я упомянул твоё имя в качестве отсылки на успешно выполненные мною задания, и попал сюда. Здесь меня собирались склонять к сотрудничеству традиционными насильственными способами, однако сначала рассказали о твоих похождениях и предложили согласиться по-хорошему… Узнав правду, я не пожелал больше иметь с тобой ничего общего, выразил готовность помочь и успешно влился в команду…