Но опер не спешил отдавать Вилкиной свою находку. Сегодня он выполнил работу хорошо и был уверен, что содержимое флешки сильно удивит строптивого следователя. Самойлову хотелось хоть как-то отыграть свой досадный конфуз и во что бы то ни стало прогнуть упрямую девушку. Его никогда не задевал тот факт, что сослуживцы считают его человеком мелочным и недалеким. Гораздо сильнее его злила та легкость, с которой эта провинциальная выскочка Вилкина приземлила его, коренного москвича и знатного ловеласа, на землю. Репутация сердцееда, зарабатываемая им таким тяжким трудом на протяжении нескольких лет, была подмочена капитаном-провинциалкой буквально за неделю. Семейная жизнь, которая ему нужна была лишь для удобства и личного бытового комфорта, дала трещину и сейчас разваливалась на части. Слухи о его фиаско с Вилкиной расползлись по отделу практически мгновенно, не оставив Самойлову ни шанса на реабилитацию. Не осталось ни единой дурочки в отделе, которая после такого конфуза повелась бы на его «чары». Ситуацию нужно было срочно выправлять, и опер решил, что лучшей тактикой в данном случае станет упорство. Он во что бы то ни стало добьется расположения этой провинциальной дурочки. Он будет первым. А после он ее бросит и сделает так, чтобы об этом узнали все.
— Знаешь, Кать, чего понять не могу? — начал издалека Самойлов. — Ты вот девушка…
— Понять ты, Самойлов, не можешь многого, — перебила Вилкина оперативника, так и не удостоив его взглядом. — К примеру, у тебя проблемы с таким понятием, как субординация. Впредь ко мне попрошу обращаться «товарищ капитан» и на «Вы» — и никак иначе.
— А иначе что? — усмехнулся Самойлов.
— А иначе руку сломаю. Правую. А она тебе, как я поняла, еще может пригодиться, — Вилкина, наконец, перевела взгляд на Самойлова и подмигнула. Её намек мужчина явно понял, но по достоинству не оценил. Пошла уже вторая неделя, как его жена, собрав основные вещи, ушла из дома. Катерина протянула руку и коротко скомандовала. — Флешку!
— Что, прям вот так и сломаешь? — Катерина подняла тяжелый взгляд на упрямого опера. — … те. Сломаете? — поправился тот, почувствовав, как по его спине пробежал холодок. Вилкину он сейчас и ненавидел, и боялся, и хотел одновременно. Особенно хороша она была именно в такие вот моменты. Самойлов даже слегка возбудился, но больно уж тяжелым был взгляд Катерины. Не выдержав ее взгляда, оперативник все же стушевался и отвел глаза.
— Сломаю. При всех, Самойлов, прямо на брифинге у Сапогова. Через час. Устроит?
Сомнений у Самойлова больше не оставалось. Эта сломает, как пить дать. А после за ним потянется еще и шлейф слабака, которого уделала девчонка. Опер злобно сверкнул глазами и швырнул флешку на стол, напрочь проигнорировав протянутую руку Вилкиной. За этот поступок он поплатился мгновенно. Катерина резко провела под столом ногой и с силой ударила по задним ножкам стула, на котором раскачивался взад-вперед Самойлов. Те предсказуемо подломились, и тяжелый мужчина рухнул навзничь, сильно ударившись о стену затылком.
В этот самый момент в кабинет, постучавшись, заглянул Рома Звягинцев.
— Екатерина Алекс… Эмм, а что у вас тут происходит? — опешил второй опер, наблюдая, как его коллега пытается встать с пола.
Поза, в которой Самойлова застало падение, вкупе с узким пространством кабинета не давали ему подняться, не уронив достоинства. Опер комично размахивал руками, изрыгая тонны нецензурной лексики и пытаясь высвободиться из плена разломанного стула, чтобы встать на ноги. Вилкина же даже не встала с места, задумчиво наблюдая за всей этой картиной.
— Вот, Самойлов, учись. Зашел опрятный молодой человек. Постучался. По имени-отчеству обратился к старшей по званию. Любо-дорого смотреть. Чего у тебя, Ром?
— Эм… — замялся Звягинцев, помогая подняться товарищу, — Сапог… то есть подпол к себе на брифинг вызывает. Через полчаса.
— Принято. И да, Рома, — голос Вилкиной заставил мужчин остановиться на выходе, — ко мне можешь обращаться просто по имени. И сгоняй, если не трудно, на кухню, принеси этому обормоту лед. Пусть к затылку приложит.
Звягинцев просиял улыбкой, кивнул и вышел. Самойлов же на прощание еще раз сверкнул недобрым взглядом и последовал за своим напарником.
— «Товарищ капитан» и никак иначе, — шепнула ему на прощанье Вилкина и отвернулась.
Меньше всего ей сейчас хотелось думать о мстительном придурке Самойлове. Что он там себе в голову вобьет — это его дело, Катерина и не таких быков ломала через колено. Вместо этого она сосредоточилась на флешке, которую раздобыл незадачливый ловелас. Оживила старенький моноблок движением мыши, вставила (разумеется, не с первой попытки) флешку в разъем и, обнаружив на съемном носителе две папочки с названиями «Тропарево» и «Метрополитен», открыла первую.