Белесые, почти прозрачные тени окружили их, протягивали к ним туманные щупальца.
«Тепло… тепло… Согрейте нас…» — предвкушающие вопли их резали слух отточенными лезвиями.
— Сожрите их всех! — услышала она собственный голос, захлебывающийся смехом.
«Твои друзья не продержутся долго», — нашептывал ей тот, кто завладел ее телом. — «Смотри-смотри, старик уже завалился на пол… А знаешь, что… ты мне нравишься, поэтому я дам тебе возможность уйти: отпущу, если согласишься сбежать и оставишь их тут… Ну как?»
Она не могла ни ответить, ни заплакать. Только бояться, мысленно сжавшись в невидимый комок. То, что делал с ней этот дух было даже хуже того, что пытались сотворить мерзавцы у беседки — те хотели завладеть ее телом силой, он же достиг своей цели и распоряжался ею по своему усмотрению.
«Соглашайся, все равно им конец, — посмеивался дух. — Беги, беги отсюда со всех ног, оставь их подыхать здесь. Никто не узнает. Ты ничего не теряешь…»
Кроме остатков самоуважения… Но кому оно нужно, ее самоуважение?
Ей было так страшно, как никогда еще не было, она металась, она умирала от ужаса и отчаяния… Она уже почти ничего не видела перед собой, ненавидя себя за слабость и этот животный страх, который вместе с ненавистным голосом нашептывал: «беги, беги, спасайся». И она уже была готова согласиться, сдаться, когда чья-то рука — теплая, жесткая — с силой приложила ей ко лбу еще один талисман — и тело взорвалось такой болью, будто вся кровь ее вскипела в одно мгновение. Оно корчилось, дергалось, билось в судорогах и, наконец, дало ей то, что она жаждала больше всего — забвение и смерть.
— Юная госпожа! Юная госпожа! — писклявые голоса тревожили, не давали покоя. И она снова нырнула поглубже в теплую спасительную темноту.
— Утро, утро, пора вставать! — продолжали они, находя ее и там.
Госпожа Гуй медленно открыла глаза и долго смотрела вверх, на потолок, разглядывая знакомые изысканные узоры. Ей не хотелось ни вставать, ни идти куда бы то ни было. Но ее желания вряд ли имеют какое-то значение, не так ли?
Глава 1.7
Госпожа Дзи
Больше всего она не любила две вещи: излишнюю суету и когда она чего-то не понимала. И сейчас все это происходило одновременно: она помнила крики госпожа Гуй снаружи, помнила, как выбежал из павильона северянин, как бросился за ним этот мальчик в белом. А потом пришла тьма, сначала запирая их всех внутри павильона, а потом огромной черной ширмой отделяя их втроем от остального мира: ее, изящного молодого человека и девочку Дин. Последняя сидела за столиком рядом с госпожой Дзи, и когда мрак закрутился вокруг, тихо вскрикнула и, опрокинув свой столик, прижалась к женщине, пряча лицо на ее плече, словно ребенок, пытающийся найти утешения у матери. Сама она не понимала, что происходит, и оттого ощущала страх. И поэтому тоже вцепилась в девушку, и веер в руке сжала покрепче. Господин Синь стоял рядом с ними, тревожно оглядываясь по сторонам и положив руку на рукоять своего меча.
«Смелый мальчик», — пронеслось у нее в голове, а потом тьма окончательно обступила, залила их смолистым удушливым варевом — и они оказались во мраке, будто в тесной бочке, гуляющей по речным волнам. И бочку эту кто-то крутанул так резко и сильно, что она закружилась-завертелась. То, что казалось твердью выскользнуло из-под ног, и понять было невозможно, где верх, где низ, где юг, где север. В голове вспыхнул веселый феерверк, и она, кажется, потеряла сознание.
В себя она пришла от сильного удара — их «бочка» налетела на какое-то препятствие и рассыпалась — истаяла, позволяя обступить их другой тьме — почти прозрачной и похожей на разбавленную черноту самой обычной ночи. Стало холодно, мокро. Пахло тиной и камнем. Она неудачно ударилась головой обо что-то твердое и снова впала в беспамятство.
— Госпожа Дзи… госпожа, вы в порядке?
Она открыла глаза и некоторое время просто смотрела на склонившееся над ней красивое лицо и только потом к ней вернулся слух.
— … несколько ушибов, неприятных, но не серьезных, но голова может кружиться… — продолжал говорить молодой человек. Он вызывал у женщины странную симпатию.
«Интересно, может он быть моим сыном?», — пришла совершенно непрошеная мысль, и ей стоило усилий отогнать ее и сосредоточиться на смысле сказанных слов.
— А где… девочка? — спросила она, медленно садясь с его помощью.
— Я здесь, — послышалось с другой стороны. Господин Синь привел меня в чувство первой.