Ухмыляясь жутко, он протянул ей знакомый мешочек из плотной, переливающейся Тьмы и она, не дыша и не смея противиться, послушно протянула руку в его прохладные недра.
Пальцы ее перебирали одну табличку за другой, а в голове назойливым мотыльком билась одна-еденственная мысль.
Она вынула руку с зажатым в ней слитком, а другой, рискуя упасть в пропасть, вцепилась в огромную лапу демона с длинными острыми когтями.
— Стой… — прохрипела она. Слова давались с величайшим трудом. Тело начало ломить от холода. — Мне надо знать… Жив ли Цзя Цзиньху?
Демон лишь рассмеялся ей в лицо, выкатил глаза — и жуткий лик его начал меняться, все больше и больше приобретая проклятые черты. Великий Тигр подмигнул ей и высунул черный раздвоенный язык.
— Соскучилась, госпожа? — захохотал он и с силой дернул ее на себя, так что она с головой погрузилась в ледяную черно-желтую воду. — Смотри же…
Оглушенная, не совсем понимающая, что происходит, послушная его повелительному жесту, она задрала подбородок и сквозь толщу воды, кажущейся на просвет прозрачно-золотой, наблюдала, как мелькают до боли знакомые силуэты, очертания домов, дворцов и улиц… Столица… дома побогаче убраны белыми цветами, простые люди повязали на голову белые повязки, чиновники облачились в траурные одежды, в храмах идут непрекращающиеся службы…
— Подох… он подох? — Услышала она свой собственный голос, и вздрогнула, когда горячий язык скользнул по ее щеке.
— Ага. Но у Желтого источника искать его бессмысленно — судьба Сына Неба решаются на Небесах. Пора, дорогуша.
Вода, поддерживающая ее, исчезла — и она провалилась в обступившую Мглу, словно в бездонный колодец. Бурное ликование, заполнившее ее, тут же сменилось смятением и пустотой: «Цель достигнута… Что дальше?". Падение длилось и длилось, а она все пыталась собраться с мыслями, но тщетно. Тогда она разжала руку и долго разглядывала табличку — иероглиф на ней даже во Тьме мерцал мягким золотистым сиянием. «Отдых»… Кто бы мог подумать… А может?…
Несколько мгновений, она размышляла, а потом решительно воззвала к Владыке.
— Великий Янь-ван, хозяин всех умерших душ, обращаюсь к тебе, открой для меня свои Врата!
Табличка в ее руках засияла ярче, но преломлять ее госпожа не спешила.
Когда Мгла отступила, выкинув ее в знакомом зале Главного Дворца, и госпожа увидела шагнувшего в ее сторону господина в сером, она подобралась и сделала ему предупреждающий знак.
— Подождите, Повелитель!
Он замер, словно в камень обратился.
— Наш общий враг мертв. И пути наши отныне расходятся, — объявила она. — Летите птицей Пэн десять тысяч ли, ваше величество, а мне пора на отдых.
С этими словами она разломила золотой слиток по сияющей линии и даже не вскрикнула, когда усилившееся в разы свечение выжгло горящий тем же ровным светом иероглиф на тыльной стороне ее ладони.
— Не провожайте меня. — Остановила она снова шагнувшего в ее сторону бывшего союзника.
Он лишь слегка усмехнулся, а потом медленно поклонился ей как равной. Первый раз за все годы их знакомства.
— Легкой дороги, госпожа Чжу.
Ноги сами несли ее к нужным вратам. В душе воцарилась пустота, словно из нее вынули саму суть. Мысли же никак не желали успокоиться.
'Странно… — думалось ей — цель, к которой я так стремилась, достигнута. Почему нет во мне радости и счастья? Неужели месть выжгла во мне все то, ради чего стоит жить?
Госпожу Мо месть лишила сил. Я же только благодаря ей и жила долгие годы. Но итог один — разве не мертва я внутри теперь, когда месть лишена смысла?'
Врата Отдыха встали на пути ее, но она и не заметила их красоты и величия, погруженная в свои мысли. Только когда иероглиф на ее руке вспыхнул, разгоняя клубящуюся Мглу за Вратами, она пришла в себя и, не оглядываясь, ровным шагом направилась вперед.
Тьма таяла, расступалась перед ней, будто теряясь перед ее решимостью. Глаза госпожи Дзи видели за ней сияющий свет и сотни, тысячи расходящихся дорог. Пустота внутри нее налилась вдруг тем же светом и стала не пустотой — покоем.
— Здравствуй, дитя! — Зазвучавший в пространстве Голос заставил ее вздрогнуть: так напомнил он ей те другие, любимые, замолчавшие так давно, что казались сейчас лишь отголосками сна.
«Пусть говорит, не молчит… Еще… еще…»
— Тебе придется сделать выбор, — продолжил Он, — хочешь ли ты идти дальше или желаешь родиться заново?